Онлайн книга «Гиперсеть»
|
Кирилл и Лаврик оказались посреди бесконечной холмистой равнины, поросшей высокой зелёной травой. Небо над равниной светилось чистейшей голубизной. Напротив в десятке шагов врос в землю огромный камень с высеченными на нем письменами. На камне, нахохлившись, сидел ворон и смотрел на людей светящимися алыми глазами. «Приехали!..» – прокомментировал это событие Утолин-Ювинга. Кирилл поднял голову: показалось, что с лазурных небес, светящихся без всяких видимых источников света, кто-то посмотрел на них внимательно и строго. – Ну что? – каркнул ворон угрюмо. – Будете выбирать? Налево, направо, прямо? Лаврик подошёл к камню ближе, всматриваясь в письмена. – Тут написано, куда ни поедешь, всюду кирдык. – А ты чего ждал? – осведомился ворон неласково. – Обычно дается право на выбор. – Нету у вас выбора. – А что это ты разговорился, оракул? – недобро прищурился Лаврик. – Кто ты такой? – А у тебя со зрением плохо? Ворон раскрыл крылья, взлетел и превратился в огромного динозавра. Лаврик отшатнулся, бледнея. – Пёс! И в этот момент Кирилл поймал-таки мысль, ускользнувшую от него после встречи с Выразителем. – Подожди, тварь! – сказал он властно. – Поговорим. Ты знаешь, где находишься? – Разумеется! – ответил динозавр, показав свою специфичную клыкастую «улыбку». – Кто тебя наводит на меня? – Вся Сеть. – Каким образом? – В тебя внедрён автоответчик, точнее маяк. – Теперь я понял, – задумчиво кивнул Кирилл, прислушиваясь к себе и обнаруживая пульсацию скрытого до сих пор источника пси-поля. – Всё правильно, так и должно было быть. Мне следовало догадаться раньше. Что это такое? Где прячется этот маячок? – В твоём подсознании. – Понятно. Выразитель подстраховался. – Кирилл мысленным усилием создал пси-фильтр и «прочесал» им лабиринты подсознания в поисках «маяка». И внезапно наткнулся на волевую структуру Ювинги-Утолина. «Эй, полковник, не щекочись!» – А теперь я тебя… – Динозавр вытянул вперёд чешуйчатые лапы. – А теперь ты будешь выполнять мою волю! Я переориентирую твою программу! Найди своего бывшего повелителя и забери его! Но женщину-носителя, в которой он сейчас обитает, не трогай! Понял?! Динозавр сжался как от удара, уменьшился в размерах, превратился в ворона и растворился в воздухе. Послышался вздох потрясённого Лаврентия: – Ну ты даешь, Иваныч! Давно бы так! Я не люблю, когда меня ограничивают. Кстати, я что-то не понял насчёт автоответчика… «Выходи, оператор!» – тяжело приказал Кирилл. «Куда?!» – оторопел Ювинга, сжимаясь в ком энергии и пытаясь отгородиться от волевого воздействия. Кирилл поискал глазами предмет, куда можно было бы внедрить психоматрицу Ювинги-Утолина – уничтожать его он не хотел, – и наткнулся на взгляд Лаврика. «Киндинов тебе подойдёт?» «Что ты задумал?» «Не знаю, как ты это сделал, но маячок – твоих рук дело. И внедрил ты его мне ещё на Земле. Выходи!» Кирилл сжал мысленной рукой заметавшийся ком энергии, принадлежащий пси-структуре Ювинги, выдернул его из своего сознания и подсознания и одним тычком вогнал в голову Лаврика. Компьютерщик пошатнулся, схватился обеими руками за голову, глаза его на несколько мгновений остекленели. Потом в них пробился свет понимания, он погладил лоб, бросил на Кирилла взгляд исподлобья и облегчённо вздохнул. Улыбнулся. Но теперь это была не его улыбка, а скорее капитана Утолина. – Ох и тяжела твоя десница, полковник! Спасибо, что не засунул меня в этот камень. Была у тебя такая мысль. Но не держи зла, Кирилл Иванович, я ведь тоже ограничен в своих знаниях, поступках, желаниях и выборе. Не я в тебя запихивал маячок, а наш приятель Диаблинга, по заданию Выразителя, когда добывал для нас костюмы. Я узнал об этом уже потом, когда мы вышли в путь. – Почему же не предупредил? – Мы с тобой прошли так глубоко к Истокам, что это перестало иметь значение. Однако вынужден признать, что ты сильно вырос, полковник, за время нашего путешествия. Вот так запросто вышвырнуть меня из своего сознания обычному человеку не под силу. – Спасибо за комплимент, – буркнул, остывая, Кирилл. – Это констатация факта, – пожал плечами Лаврик-Ювинга-Утолин. – Но мы ещё не довели дело до конца. – Мы и не сможем довести его до конца. Лаврик прищурился в сомнении. – Не понял. – Объект, который мы запустили, не является Задатчиком Базовой Программы и находится в буферной зоне «нулевой» реальности, на периферии Сети. – Как тебе удалось это выяснить? И что это за объект? – Порт связи. Я включил всего лишь порт связи с Задатчиком, не более того. Он многомерен и каким-то образом составляет часть самого Задатчика, находясь одновременно в «нулевой» реальности, то есть принадлежа Гиперсети, и за её пределами. Но сомнений в том, что этот порт выходит в Сеть, у меня нет. – Я понял… Пёс! – Совершенно правильно. Пёс создан в Сети и принципиально не может выйти за её пределы! – Как же я сразу не дотумкал! Ведь были определенные сомнения… Наверное, при внедрении психоматрица потеряла значительную часть интеллекта, что весьма печально. Однако нам теперь надо подумать о себе, коль всё так закончилось. – Не всё, – качнул головой Кирилл. – Я не вернусь без жены. – Не сходи с ума! Даже будучи МОР-оператором, прямой бой с Выразителем ты проиграешь! Он не просто существо, но разумная вселенная! Вдумайся в это слово. Он тебя превратит в пыль, в элементарные частицы, в ничто! – Авось не превратит. Без Лили я не вернусь. Я… люблю её! Лаврик-Ювинга скривил губы. – Как же вы, люди, зависите от эмоций, чувств, переживаний, желаний… внезапных озарений. Хотя, может быть, без них жизнь вообще не имела бы смысла? – Можешь уходить, – угрюмо усмехнулся Кирилл. – Опираясь на файл ПН, ты пересечёшь границу и… – Я остаюсь. Кирилл поднял бровь. – Не пожалеешь? Ведь мы скорее всего погибнем. – Вопросы войны и мира, жизни и смерти надо решать просто. Шашки наголо – и вперёд! – Лаврик засмеялся. Внедрение психоматрицы Ювинги-Утолина изменило его настолько, что перед Кириллом стоял совсем другой человек. – Что ж, если мы объединим усилия… – Кирилл не закончил. Камень с письменами вдруг ожил и, претерпев множественную трансформацию, превратился в Лилию. Женщина глянула на замерших мужчин, прошлась по траве, касаясь её метёлок руками; трава при этом съеживалась и чёрнела. Глаза Лилии казались бездонными, заполненные тьмой. |