Онлайн книга «Предпоследний круг ада»
|
– А этот парень? – Нурлан указал на того, кто лежал прямо возле ведра и никак не реагировал на голоса. – Русский солдатик. Такой, как мы когда-то, – ответил Леша. – Влюбился в чеченскую девушку. Она ответила взаимностью. Ее отец, когда узнал, сразу хотел горло ему перерезать, но Алан отговорил. С паршивой овцы хоть шерсти клок, сказал он. За него тоже требуют выкуп, но даже если родственники и заплатят, его все равно убьют. Тут дверь в землянку, сколоченная из грубых досок, отворилась, и Нурлан увидел двух мужчин. Они тоже были наголо бриты и бородаты. Один из них прошел внутрь и взял за шкирку солдатика. Тот повис в его руке, как котенок. На лице парня живого места не было, одна сплошная рана. Казалось, он не понимает, что происходит. Но Нурлан заметил слезы в глазах мальчишки. Он знал, что его ведут на смерть… Через десять минут Джумаев услышал автоматную очередь. – Я буду следующим, – сказал он. – Если за тебя заплатят, они отпустят. У них есть кодекс чести, которого мы не понимаем. – За меня некому платить. Я один остался. И гол как сокол. – Тогда молись… Если умеешь. Но Нурлан не умел. Его родители были атеистами, и дети не проходили никаких религиозных обрядов типа мусульманского имянаречения или христианского крещения. Нурлана даже не обрезали в детстве. Ему дали право выбора. Решили, если захочет, сам уберет крайнюю плоть. Нурлан не захотел. Они жили в квартире со всеми удобствами, и вопросы гигиены решались при помощи теплой воды и мыла. В тот же день увели Алексея и племянника вора-вояки. Нурлан долго прислушивался к звукам внешнего мира, но выстрелов не услышал. Это обнадежило. Единственного оставшегося пленника не покормили, но напоили. Еще ему сменили ведро. В диалог с ним никто из боевиков не вступал. Когда Нурлан обращался к ним, мужчины делали вид, что его попросту не существует. Когда в следующий раз дверь открылась, он увидел Алана. Бывший армейский приятель велел ему встать и следовать за собой. Прошли в дом. Алан позвал одного из бойцов и велел надеть на Нурлана наручники. – Помню, какой ты сильный, – сказал он. – Хотя с виду глиста глистой. – За что ты со мной так, Алан? – Ничего личного, Нурлан. – Не думал я, что ты станешь террористом. – Я патриот, – спокойно возразил Алан. – Сражаюсь за землю свою. А на войне все средства хороши. – Ты предал дружбу. – А ты предал религию своих предков. Отверг ислам. Я не дружу с неверными. – Алан открыл ящик и достал из него видеокамеру. – И если б Аллаху было угодно, ты не попался бы в ловушку. Тебя никто насильно сюда не тащил. Как и Алексея. Кстати, с ним все в порядке, едет домой сейчас. Мы не звери. – А как же тот солдатик, которого вы расстреляли? – Он обесчестил пятнадцатилетнюю девушку. За это был наказан. – Только не говори мне, что он единственный, кого вы убили. Алан тяжело посмотрел на Джумаева. – И следующим буду я. – Отец не выкупит тебя? – Его давно нет в живых. Как и мамы. – Ты не писал, что он умер. А я спрашивал, как у тебя дела. Ты отвечал, все хорошо. – Формальный вопрос, такой же ответ, – хмыкнул Нурлан. – А вы, прежде чем похищать людей ради выкупа, наводили бы о них справки. Нельзя же так… на авось. Глупо. – Твой приезд мне ничего не стоил, – пожал плечами Алан. – Но он в любом случае принесет прибыль. Ты из обеспеченной семьи, к тому же именитой – сам говорил, что отец из древнего рода, – поэтому наверняка найдется тот, кто заплатит за тебя: дед, дядя, кузен. – Моего отца расстреляли за измену Родине. Как думаешь, сколько родственников после этого продолжили общение с вдовой и сыном предателя? – Но ты еще и известный в Казахстане писатель… – Который сидит без гроша. – Нурлан указал подбородком на видеокамеру. – Так что она тебе не понадобится: не для кого записывать обращение. Бери автомат, и покончим с этим. Я готов к смерти. Он кривил душой, когда говорил это. Еще три недели назад, когда Нурлан вливал в себя литры алкоголя, он хотел умереть. Вернее, ему так казалось. Уснуть бы и не проснуться, бормотал он, закрывая глаза. Но и тогда Нурлан не был готов к смерти. Как атеист он был убежден, что умирая… умирают. Нет никакого продолжения. Нет рая и ада. Как и реинкарнаций. Нет перехода из одного мира в другой. Он не станет тенью или облаком, не растворится во вселенной, не обретет иную форму или восприятие. Он просто умрет! Выключится навсегда… – Ты не готов, – услышал он голос Алана. – Я вижу это по твоим глазам… – Это не важно. Так ведь? – Как знать. – Если ты хочешь, чтоб я умолял тебя сохранить мне жизнь, то вынужден тебя разочаровать, я этого делать не буду. Хочу уйти достойно. Ты прав, мой род пошел от Чингисхана. Мой прапрадед был султаном и мог бы стать ханом, если бы ханство не упразднили в девятнадцатом веке. В моих жилах течет кровь великого воина. Я не буду умолять. Убивай. – Уважаю. – Мне все равно. – Если ты согласишься принять религию своих предков. – Мои предки были изначально шаманистами. Ислам пришел к нам гораздо позже. – Примешь его, останешься в живых. – И вы меня отпустите? – Нет, позволим присоединиться к нам. Ты сильный, умный, в тебе течет кровь великого Чингисхана. Такие, как ты, нужны нам. – Я не умею убивать. – Научим. Убивать не сложно. Сам это поймешь. – Я не замараю рук кровью… Никогда! Так что убивай. Алан разразился бранью, затем выкрикнул какой-то приказ на своем языке. В комнату вошли два бойца и схватили Нурлана под мышки. – Я надеялся, ты сделаешь это сам, – выпалил он. – Сделаю, как только придет время, – сумрачно проговорил Алан. Джумаев удивился тому, что его ведут не на расстрел. Его вернули в землянку и даже накормили черствым лавашем и подгнившим помидором. Через какое-то время (трудно вести его счет, когда не только часов – окон нет) к Нурлану «подселили» соседей. Мужчину и женщину. Худого старика и средних лет пампушку. Он был гражданином Германии, она – его переводчицей. Бюргер приехал в Чечню к невесте, которую ему нашла международная сваха, но попал не в ее мягкую постель, а в плен. Немца целенаправленно заманили в ловушку, а переводчице «повезло» оказаться с ненужным человеком в ненужном месте. Самого же Нурлана вскоре увезли в лагерь боевиков, располагающийся высоко в горах. На ноги надели кандалы и заставили убирать за скотиной и мыть нужники. Если Джумаев хорошо справлялся с этим, его кормили, нет – оставляли голодным. Можно сказать, поступали справедливо… |