Книга Восхождение самозваного принца, страница 35 – Роберт Энтони Сальваторе

— Капелька за капелькой, — объяснил свою затею Микаэль. — Иначе он учует, и тогда нам несдобровать.

Оба охотника расхохотались. Джеллус проделал то же самое, что и его приятель: незаметно плеснул в кружку Бертрама вина. Потом он заботливо долил туда соку из бурдюка и пошел выбирать очередного «заговорщика».

С каждым разом количество подливаемого Бертраму Далю вина увеличивалось, но он так и не заметил подвоха. Обычно сдержанный и скрытный, их дровосек менялся буквально на глазах. Он смеялся все громче, говорил все более возбужденно. В какой-то момент он вскользь упомянул, что одно время был причастен к абеликанскому ордену и даже находился в знаменитом монастыре Санта-Мир-Абель!

Микаэль получал истинное удовольствие от своей уловки, считая ее совершенно безобидной шуткой.

— Так значит, ты был связан с церковью? — спросил у Бертрама Даля Джедид.

Удивленный голос охотника напомнил Маркало Де'Уннеро о необходимости следить за своей речью. Неужели он сболтнул о своей причастности к ордену Абеля?

— Да нет, с чего ты взял? — ответил бывший монах. Он лихорадочно пытался вспомнить, что именно мог сказать о церкви и как отвести от себя возможную опасность.

— Постой, да ведь ты только что говорил, что работал в Санта-Мир-Абель. Кажется, где-то на востоке есть такой монастырь, верно я говорю? — поддержал Джедида другой охотник.

Судя по его более грамотной речи, Де'Уннеро заключил, что этот человек поумнее и пообразованнее остальных и кое-что знает о монастыре.

— Ты даже сказал, что смотрел на залив со стены аббатства, а к стене, выходящей на море, простых работников вряд ли допускают, — продолжал настырный охотник, и опасения Де'Уннеро с каждым мигом усиливались. — А теперь отпираешься от своих же слов. Так что из сказанного тобой считать за правду?

Бывший монах попытался вспомнить каждое свое слово и отыскать какой-нибудь выход.

— Чего ты от него допытываешься? — поинтересовался у своего приятеля Джедид.

— Я жил какое-то время в тех местах и немного знаю о тамошних порядках.

Охотник посмотрел на явно растерянного Де'Уннеро и с усмешкой добавил:

— Ты ведь носил сутану, скажешь, нет?

— Недолго, — ответил бывший монах. — Совсем недолго. Я быстро понял, что у меня мало общего с нынешней абеликанской церковью.

— Нет, ты, должно быть, попал туда намного раньше, — не отставал живший в тех местах охотник. — Ты вступил в орден лет в двадцать. Верно?

Де'Уннеро слегка кивнул и потянулся к своей кружке, осушив ее одним глотком.

Горло обожгло. Он не сразу понял, что к чему, но потом глаза Де'Уннеро округлились от неожиданного открытия. Так вот, оказывается, почему он допустил такую непростительную ошибку.

— Я не люблю и не хочу вспоминать о том времени, — сказал бывший монах.

Он довольно неуклюже поклонился собравшимся в хижине и направился к двери; его шатало из стороны в сторону. Де'Уннеро надеялся, что на свежем воздухе ему станет легче. Сейчас ему больше всего хотелось исчезнуть, растворившись в темноте летней ночи.

Однако охотники еще не утолили свою жажду в который уже раз выслушать удивительную историю о том, как Бертрам спас их деревню. Они загородили ему путь и стали оттеснять обратно. Де'Уннеро ничего не оставалось, как плюхнуться на заботливо подставленный ему стул.

Он заметил, как рядом тут же появился Микаэль, который поставил кружку на ближайший стол, а затем пододвинул его к стулу.

Де'Уннеро тоскливо посмотрел на кружку, потом прямо в глаза Микаэлю, но чумазый охотник в ответ лишь ухмыльнулся.

Бывшего монаха снова стали забрасывать вопросами. Де'Уннеро едва их слышал, ибо его сейчас больше всего занимало происходящее у него внутри. Положение, в котором он оказался, было для него непривычным и неприятным. Сам того не желая, он расслабился всем телом. Перед глазами плавал туман. К происходящему вокруг он относился с непривычным легкомыслием. Умом бывший монах понимал, что можно, а чего нельзя говорить, но почему-то вновь начал с излишней откровенностью отвечать на вопросы. Более того, он даже не сразу сообразил, что его втянули в разговор!

— А я хочу еще послушать про Санта-Мир-Абель, — решительно заявил Джедид, проталкиваясь сквозь кольцо охотников, окруживших Де'Уннеро. Причем на ногах он к этому времени держался уже плохо и по этой причине почти плюхнулся к деревенскому дровосеку на колени.

Де'Уннеро почувствовал, как внутри у него пробуждается тигр, и напряг всю свою волю, чтобы подавить звериный рык, рвущийся из горла. По мере того как слабела человеческая природа бывшего монаха, тигр-оборотень, наоборот, набирал силу.

Но пока Де'Уннеро еще мог подавить зверя. Только бы эти глупцы не лезли к нему вплотную и перестали бы донимать его своими идиотскими вопросами…

— Как-нибудь я тоже отправлюсь в этот самый Санта-Мир… истинно говорю! — продолжал бубнить Джедид.

С каждым словом, произносимым заплетающимся языком, и с каждой попыткой удержать непослушное равновесие его рука с кружкой вздрагивала, расплескивая содержимое на штаны Де'Уннеро.

Бывший монах прикрыл глаза. Главное — удержать зверя, не дать ему вырваться…

Ему в руки сунули кружку, сопроводив это действие нестройным громогласным хором:

— А ну давай, а ну еще!

Де'Уннеро, пытаясь воспротивиться, сумел выплеснуть половину налитого вина себе на колени. Он вскочил — и вдруг отчетливо ощутил в себе натиск рвущегося наружу зверя. Тогда бывший монах вновь опустился на стул и сосредоточил остатки сил на внутренней борьбе, поэтому даже не заметил, как кто-то наклонил кружку, все еще зажатую в его пальцах, и влил-таки выпивку ему в рот.

Он инстинктивно глотнул и почувствовал жжение в горле. Подвыпившие охотники настолько обнаглели, что уже не пытались делать вид, будто наливают ему голубичный сок.

Де'Уннеро не мог даже обругать их; все его внимание было поглощено внутренней борьбой. Он смутно ощущал, как ему поднесли ко рту новую порцию, потом еще одну.

Тогда бывший монах вскочил со стула, отшвырнув кружку, и поплелся к двери, требуя и умоляя, чтобы от него наконец отвязались.

На этот раз никто не пытался его удержать. Де'Уннеро кое-как добрался до двери и с размаху врезался в стену. Опершись об нее, он ухитрился повернуться, оставшись на ногах. Закрыв глаза, бывший монах старался дышать как можно глубже, с каждым вдохом загоняя тигра внутрь и заставляя себя успокоиться.

Похоже, он все-таки одолел зверя. Только бы они дали ему спокойно постоять здесь и больше не лезли с разговорами и выпивкой…

Этого будет достаточно. Нужно просто успокоиться.

Глаза Де'Уннеро оставались закрытыми, а все мысли были направлены на восстановление внутреннего равновесия. Поэтому он не заметил, как рядом с ним очутился грузный Миклин. Предводитель деревни был уже заметно пьян.