Книга Валерия. Роман о любви, страница 106 – Юлия Ершова

— Возраст твой всё ещё прекрасный. Тебе надо измениться и… внутри себя особенно. Вырасти. Понимаешь? — Лера вышагивает по кабинету, руки в карманах вязаного жакета, ноги обуты в туфли чёрной замши. — Я помогу тебе. Мы, во-первых, избавимся от очков. Подберём линзы. Причёску. Я отведу тебя к мастеру, просто волшебник, он мою лучшую подругу стрижёт. Это во-вторых. И… гардероб, это уже в-третьих. — Лера сама не замечает, что сейчас говорит как лучшая подруга Алла, упрекая Светланку в том же, что Алла вменяла в вину ей самой.

Светланка выпрямила спину и смотрит, не мигая, на начальницу.

— Переформатируем тебя, короче. Станешь если не красавицей, то хорошенькой девушкой точно. Походку ещё шлифанём. Потенциал у тебя есть, — подбодрила подчинённую Валерия Николаевна, — и ещё, внутри себя, тоже важно. Я давно сказать хотела. Не решалась просто. Не надо тебе в курилке перемывать чужие кости, надо интересные разговоры вести. Понимаешь? Чтобы твоему собеседнику приятно было с тобой общаться. Миленькой надо быть, чтобы замуж выйти. Нам замуж надо. В декрет, — пропела Лера и заглянула вглубь себя. От увиденного её передёрнуло, и голос поплыл. — Главное, — вздохнув, выдавила она, — тебе надо свою жизнь проживать. Понимаешь? А не чужие ошибки ранжировать. Ты попробуй, поживи — столько дров наломаешь…

Телефон на столе начальницы зашёлся тревожным дребезжанием. Собеседницы вздрогнули.

— Завтра же начнём, — сказала Валерия Николаевна и подняла трубку.

Тревожный голос любимой подруги запустил мандражный механизм.

— Лерочка, только ты не волнуйся, ладно?

— Ладно. Что случилось?

— Ничего особенного. Просто я тут пью кофе одна. Дома. И подумала… а как фамилия этой семьи, которая с Аликом в Евпаторию укатила? — Турбизнес отдыхал от потоков энергии своей королевы, и неистраченная мощность её души запустилась в работу над кармой любимой подруги.

— Я… Я не знаю. — Лера покрылась холодным потом.

— Как не знаешь? — рявкнула трубка. — Ты же породнилась практически с ними на перроне! Ты из купе со свистком поезда не вытряхивалась!

Лера схватилась за голову.

— Так и что! — крикнула она в трубку. — Мне и в голову не пришло! Ты ведь тоже не у каждого встречного фамилию требуешь!

— Ле-ер, — помолчав, отозвался голос, — получается, ты доверила ребёнка первым встречным и не узнала даже фамилию. От ужаса я с места не могу сойти.

Приблизилось время расплаты.

— Господи, что же делать? — Ноги Валерии Николаевны подкосились. — Не зря Алька так хотел домой! — Светланка, запыхавшись, подставила начальнице стул.

— Вылетай с работы, — командует трубка, — идём в поликлинику, Альку спасать. Я только ногти досушу…

Постукивая зубами, Лера примчалась в детскую поликлинику. Очередь стояла насмерть! Леру причислили к касте безталонников и отослали в самый конец хвоста. Она прижалась к стене и опустила голову. Юная мама с бриллиантом в ноздре, подперев дверь и перекатывая жвачку по своим челюстям, проверяла талоны у вновь прибывших. Её голос готов был сорваться на любого, кто пытался проникнуть за дверь кабинета участковой и не предъявил лоскуток с распечатанным правом на вход.

Но тут одетая в белый халат важная птица, в которую для всех превратилась Алла, направилась к кабинету, стуча стальными каблуками, которые искрят от соприкосновения с каменным полом. Пациенты как по команде подняли головы и уставились на неё: подбородок — до потолка, под мышкой — папка красной кожи, золотом блестит молния, а шлейфом за птицей стелется пряный, сладковатый аромат.

Мама с бриллиантом в ноздре поперхнулась жвачкой, когда важная птица поравнялась с охраняемой от безталонников дверью. Лера тоже вздрогнула — запах любимых духов ударил ей в нос.

— Под дверью не толпимся, — вскрикнула птица и махнула папкой, словно кожаным крылом.

Народ загомонил и с уважением расступился.

— Как не стыдно, гражданка, — обратилась она к задавленной тревогой Лере. — Вы опоздали! — С этими словами она затолкала несчастную мать в кабинет.

III

Участковая строчит, не поднимая глаз, а закатившийся в дверь белый халат вызвал у неё чувство профессиональной солидарности:

— Сейчас, пациента отправлю и… — оправдывается она, царапая углы на дешёвых листочках медицинской карты.

Юная медсестра, которая всегда всем улыбается, завидев знакомую уже Валерию Дятловскую, спала с лица. «Опять, что ли, кто жалобу накатал в отдел Минздрава?» — заволновалась она, украдкой разглядывая переполненную чиновничьей важностью особу с красной папкой в руках.

Худшие опасения медсестры подтвердились. Стоило участковой поднять уставшие, воспалённые глаза, важная особа чиркнула молнией на папке и хлопнула по столу визиткой, да не простой — герб государственный на виду и флаг. Медсестра как герб заметила, так и обмякла на своём отжившем уже три жизни стуле. А особа грудь выпятила, так, что крахмал с халата посыпался, и представилась:

— Я Алла Николаевна Задорожная… От имени Елизаветы Евгеньевны Пастушок. Отдел Минздрава, горисполком. — Она тычет отшлифованным маникюром ногтиком в герб на своей визитке. — Я по вопросу санаторных путёвок в Евпаторию, — стальным голосом добавляет она и распахивает папку. — Нужны детали.

Участковая ослабила ворот блузки и вздохнула:

— Что ещё? Опять жалоба? Сил моих нет, народ с двух участков толпится, время приёма истекло, а очередь не уменьшилась с трёх часов дня. — Врач с негодованием бросила ученическую ручку на стол и стала растирать глаза. — А тут вы ещё! Как только от вас путёвки поступят, сразу жалобы сыпятся. Этому не дали, тому не дали. Я больше не могу. Я уволюсь. Не нравится, как мы путёвки распределяем, — сами занимайтесь этим вопросом. Принимайте желающих у себя в горисполкоме, в отделе Минздрава.

Алла поймала и подхватила волну настроения участковой:

— Инга Александровна, вы должны понять, мы в горисполкоме целиком на вашей стороне и довольны тем, как вы распределяете путёвки, и конкретно вашей профессиональной деятельностью. Но эти жалобщики недовольны всем, как правило, одни и те же лица. Они мне примелькались за годы. Вы не волнуйтесь, мы с Елизаветой Евгеньевной со всеми разобрались. Осталось уточнить некоторые детали, поэтому пришлось побеспокоить вас.

Алла перелистывает веер документов, то и дело мелькают шапки с государственным гербом. Они гипнотизируют юную медсестру, которая укрылась за стопкой карточек и выглядывает только для того, чтобы рассмотреть, как сверкают камешки на бегающих пальчиках проверяющей.

А участковая тем временем осанку выпрямила и с трудом, хлопая уставшими ресницами, идентифицировала маму Саши Киселя:

— Дятловская, это вы? — уточнила она. — Чем уж вам плохо? Ребёнок получил бесплатную путёвку в Крым! Стыдно должно быть людей от дела отрывать, ябедничать.

— Скажите, доктор, как мне сына найти? — взмолилась Лера, понимая, что ей дали слово.