Книга В погоне за артефактом, страница 2 – Марьяна Сурикова

Так-с. Без осмотра места преступления никуда мы не сдвинемся.

Схватила свою любимую лупу, волшебную, подарок отца к окончанию академии (она даже там помогает следы отыскать, где их никто увидеть не может), закинула на плечо сумку и заглянула в кабинет Фомы.

— Фом, славный мой, поехали в сокровищницу. У тебя найдется ордер на осмотр?

Напарник чем еще хорош — тем, что редко когда мне отказывает. Выдвинул ящик стола, достал ордер (ему начальник всегда по первой просьбе все выдает, не артачится, как со мной) и встал во весь свой огромный рост.

— Едем осматривать? — спросил коротко. Я кивнула в ответ.

Во дворце нас к вечеру не ждали, но, поскольку от самого короля был получен приказ оказывать сыщикам содействие, нас быстренько пропустили. Его величество соизволил спуститься. Конечно, и хранитель подоспел, отворили нам все семь дверей и пропустили в святая святых.

— Внимательно смотрите, — велел король, — ничего не упустите. Святыню нашу требуется возвратить до следующего полнолуния.

— Отчего так? — Я как сыщица имею право и королю вопросы задавать.

— Раз в сто лет могущественный дух принимает мужское обличье.

— Так он, кажется, всякий раз его принимает?

— Нет, девушка. Одно дело, когда дух просто обращается в мужчину, а другое, когда в единственную ночь за столетие становится настоящим смертным, но сильным магом. В эту ночь он может связать себя с женщиной и жить с ней как обычный мужчина, пока жизнь не закончится и не наступит следующее перерождение.

Похоже, король надумал женить свой артефакт! Чтобы, так сказать, из семьи не выпустить, а после перерождения впихнуть новый дух уже в новый артефакт.

— Принцесса ожидает возвращения своего суженого.

Ну так и есть, угадала. Да за такого мужа каждая вторая в королевстве убить готова, сильнейший маг-прорицатель, а если еще и детям передастся дар отца… Значит, дело еще хуже, чем думали, ищем не просто артефакт, а жениха принцессы.

— Осматривайте все внимательно, у вас осталось не так много времени на поиски. И о награде, и о каре вы уже знаете.

Так-с, о награде начальник умолчал, но ничего, выясним.

— Будет исполнено, ваше величество.

Нас оставили одних, закрыли все двери, и разбрелись мы с Фомкой в разные стороны этой огромной и абсолютно пустой сокровищницы. Умен король, ничего не скажешь. В хранилище — только колонны стоят и свод подпирают, а драгоценности спрятаны надежно, и не удивлюсь, если вокруг нас в тайниках, их ведь тут еще и сам дух-предсказатель хранил. Надежное укрытие. Я зашла за одну из колонн справа от постамента, где прежде стояла шкатулка, и достала свою лупу. Сначала стоило осмотреть те места, где мог прятаться злоумышленник. Хотя король ясно дал понять: никто посторонний в день похищения сокровищницу не посещал.

Я встала на колени, начала внимательно осматривать пол, и вдруг совсем рядом все осветилось золотистым сиянием. Вскинув глаза, увидела над собой потрясающего воображение мужчину, которого с первой встречи мечтала задушить.

— Прелесть, как я рад снова тебя видеть, — улыбнулся мерзкий дух.

Мои глаза сами собой прошлись по внушительному и все так же потрясающему воображение телу, не увидели на положенном месте листика, и это возмутило до глубины души.

— Нарядился бы во что-нибудь, чудо золотоволосое, прежде чем к девушке являться. Не стыдно тебе? Прикройся!

А он плечами пожал и еще слаще улыбнулся:

— Я не виноват, в чем похитили, в том и хожу.

Возмущенно хмыкнув, поднялась побыстрее, чтобы у ног этого раздетого Аполлона на коленях не стоять. Стянула куртку с плеча и бросила духу. Открыла рот — Фомку позвать, а куртка пролетела сквозь тело. На мои рот легла призрачная ладонь, которой я ощущать не могла, но казалось, что ощущаю.

— Правильно, сладкий десертик, что толку его звать. Я всего лишь проекция — почти плод твоего воображения — вон из той горошины, которую ты раздавила.

Взглянув под ноги, увидела пустую раздавленную оболочку.

— Как это понимать? — покачала лупой. — Мираж, а на вопросы отвечаешь?

— А я знаю все, что ты скажешь. — Аполлон снова искушающе заулыбался, еще и за подбородок попытался меня схватить.

— Руки не распускай, проекция.

— Не буду, — упер он руки в бока. Красовался, а я глаза ниже плеч не опускала.

Потом дух тряхнул своими золотыми волосами и вновь засмеялся:

— Так ты не рада меня видеть?

— Чему радоваться? Король обещал нас обезглавить, если я не отыщу его дорогого будущего зятя.

Дух скривился.

— Ох уж эти монархи! Во все времена безмерно грубы с милыми дамами. Ненаглядная, я ведь и явился, чтобы помочь. Специально горошину перед похищением оставил в том месте, где ты ее не заметишь и наступишь, а ты столь неприветлива.

Так я и поверила. Он — и помочь. Держи карман шире. Только от работы отвлекает.

— Ну давай, раз озаботился и все продумал заранее, говори, где ты?

— Не могу, ласковая.

Еще бы! Попытка вторая.

— Кто тебя украл?

— Прелесть моя, я связан клятвой, задавай правильные вопросы.

Нет, он нарочно подбросил сюда свою проекцию, чтобы довести меня до белого каления.

— Где искать улики?

— Перчинка, я всегда в тебя верил, — усмехнулся Аполлон и выразительно посмотрел прямо мне под ноги. Я проследила за взглядом, но ничего, кроме плит, не увидела.

Снова взглянула на духа, а не издевается ли? А это чудо сиятельное подмигнуло, воздушный поцелуй послало, одними губами прошептало: «На коленочках лучше!» — и растворилось в воздухе.

Ну артефакт!

И что здесь? Наклонилась с лупой к полу — да ничего, пусто, ни следов, ни отметин. Ладно, мы не гордые, особенно когда грозит остаться без головы. Встала на колени, склонилась совсем низко, провела пальцами по краю плиты. Абсолютно пусто, только почти незаметная щербинка в месте соединения с соседней плитой. Поднесла лупу — ровная такая щербинка, слишком уж ровная. А что, если… Поднялась и снова наступила на квадрат — ничего. Тогда подпрыгнула и приземлилась прямо на плиту. В тот же момент за колонной послышался вопль.

Я рванула туда, а там лежал Фомка.

— Фомушка, хороший, что с тобой?

Напарник сел, потер лоб, на котором наливалась здоровенная шишка.

— Ползал на карачках, искал хоть что-то, потом словно бы зацепился — и головой об пол, так, что даже искры из глаз.

Он снова потер лоб, а я, вооружившись лупой, уже колдовала над тем, за что он зацепился. Из узоров пола сплелась удивительная ажурная ручка: если смотреть сверху, то рисунок, а если к самой плите склониться и взглянуть сбоку, то видно — выступает над полом. Выехала откуда-то.