Книга Последняя битва, страница 111 – Роберт Энтони Сальваторе

— Друг?

— Роджер He-Запрешь, задушевный приятель твоей матушки, — ответил монах. — Я бросил его в темницу. Скорее всего, он уже мертв, а если нет, то страстно желает этого.

Покачав головой, Эйдриан постарался — впрочем, тщетно — скрыть охватившую его ярость.

— Хотя вообще-то он еще может нам пригодиться. Когда-то этот Роджер был бароном Палмариса, и его можно использовать в тех же целях, что и аббата Браумина. Кроме того, ему известно местонахождение нашего самого опасного врага — той, которой ты позволил покинуть Урсал.

Плохо скрытый язвительный сарказм в голосе Де'Уннеро заставил молодого короля улыбнуться.

— Если самым опасным нашим врагом ты считаешь мою мать, то особому риску, смею заверить, мы не подвергнемся.

— Незадолго до нашего появления в Палмарисе она покинула город и отправилась на север. Скорее всего, в Дундалис, — продолжал монах. — Однако, по моему глубокому убеждению, там ее уже нет. Она на пути к Мидалису.

— Ну и пусть себе; мне только меньше хлопот, не будет здесь болтаться под ногами.

— Не забывай, народ ее любит, — предостерег короля Де'Уннеро. — Неразумно сбрасывать Джилсепони со счетов. Она прекрасно владеет и мечом, и магией.

— Я убил того, кто обучал мою мать, — сказал Эйдриан.

— Ее учил Элбрайн, а его убил я, — возразил монах.

— Ну, значит, я убил того, кто учил моего отца.

— Надо понимать так, что ты разыскал госпожу Дасслеронд и ее народец? — спросил Де'Уннеро.

— Тол'алфар больше не угрожают моей власти — те, которые уцелели.

Де'Уннеро устремил на своего короля долгий, пристальный взгляд, в котором светилось искреннее восхищение.

— Тем не менее, — сказал он, — следует принимать всерьез Джилсепони и Мидалиса.

— Я так и делаю, — заверил его Эйдриан. — Однако считаю, что на пути к овладению южной частью королевства у нас одно препятствие — Санта-Мер-Абель. Уверен, братья будут стоять твердо, но, самое малое, мы сумеем нанести им серьезный урон, деморализуем их и не позволим носа высунуть из-за монастырских стен. Если Мидалис настолько глуп, чтобы все же выступить против нас, от Санта-Мер-Абель ему будет мало толку. Уж неделю-то твой Палмарис выстоит против него, а за это время мы по заливу перебросим сюда армию и под корень уничтожим род Урсалов.

— Можешь не сомневаться, — заверил Эйдриана монах. — У нас несколько тысяч воинов, а вся магия, которой располагает Мидалис, заключена в умении твоей матери.

— А если Мидалис не появится, мы займем выжидательную позицию и выступим на север только после того, как покончим с Санта-Мер-Абель. Может, даже подождем до весны следующего года, прежде чем начать завершающий поход. Тогда вся южная часть королевства уже будет в нашей власти, и Бехрен мы крепко зажмем в кулаке. Пусть себе Мидалис прячется среди высоких деревьев. Конец один, что так, что эдак.

— Это с самого начала было ясно.

Де'Уннеро наконец перестал расхаживать взад-вперед и остановился перед Эйдрианом, глядя прямо ему в лицо.

— Совсем скоро ты станешь во главе абеликанской церкви, — сказал король.

— Я уже, можно считать, сделал это, — с вызовом заявил монах. — Санта-Мер-Абель ныне в полной изоляции; ни одно южное аббатство не поддерживает более Фио Бурэя. Он обречен, хотя Санта-Мер-Абель еще и не пало.

— В таком случае, приветствую тебя, отец-настоятель Де'Уннеро, — улыбнулся Эйдриан. — Может, стоит провести официальную церемонию возведения тебя в эту должность еще до похода на Санта-Мер-Абель?

Монах слегка задумался, после чего решительно кивнул.

— Расскажи мне, какой ты видишь подвластную себе новую церковь. Насколько я понимаю, ты не поддерживаешь канонизации святого Эвелина.

— Нет, разумеется.

— И ты собираешься сделать так, чтобы магическими камнями владели исключительно монахи, причем не одобряешь использование их силы для помощи простому люду?

— Без сомнения, — отозвался Де'Уннеро. — За время твоего отсутствия братья изъяли у жителей Палмариса множество магических камней. В страну уже возвращаются старые порядки, когда церковь стояла выше простого народа. Однако тебе и самому известно обо всем этом. Зачем ты спрашиваешь?

Король вперил в монаха долгий, пристальный взгляд.

— Я отослал Садью в Чейзвинд Мэнор, — без обиняков заявил он. — Там она и останется. Со мной.

Де'Уннеро стоял, тяжело дыша, прищурив глаза и непроизвольно сжав кулаки.

— Вообще-то я могу вернуть ее тебе, отказавшись от каких-либо притязаний на эту женщину. Но только при условии, что ты по доброй воле откажешься от другой награды, которой так страстно домогаешься.

— Выбирай выражения, — угрожающе произнес монах.

Эйдриан встал с кресла, подошел к камину и демонстративно повернулся к Де'Уннеро спиной, показывая, что ничуть не боится его.

— Теперь я во всех отношениях выше тебя, и ты знаешь это. Ты желаешь получить абеликанский орден? Я отдаю его тебе. — Он снова повернулся лицом к монаху. — Тебе одному. Не правда ли, я очень кстати отослал аббата Олина на юг?

— В обмен отбирая у меня подругу?

— Я не брал ничего, что мне не было предложено, — сказал король.

Де'Уннеро рванулся вперед, словно собираясь наброситься на него, но в последний момент сдержался.

Эйдриан даже не шелохнулся.

— Пусть Садья станет королевой Хонсе-Бира, — сказал он. — Она, как тебе прекрасно известно, страстно желает этого. Почему бы и нет? У меня свое королевство, а тебе я даю твое. Какая жизнь будет у Садьи рядом с тобой? Кем она станет? Твоей тайной супругой? И все братья и даже крестьяне будут презрительно перешептываться у вас за спиной? Разве это жизнь для женщины столь яркой?

Судя по виду дрожащего от бешенства Де'Уннеро, эти слова ничуть не успокоили монаха.

— Но самое главное — это не твой выбор, — продолжал Эйдриан. — И не мой. Это выбор Садьи, и только ее одной. Я прошу — отпусти ее и не преследуй. Храни в памяти счастливые времена, когда она была рядом, но осознай наконец истину: твое нынешнее положение несовместимо с ней. Нельзя руководить церковью, пытаясь вернуть ей прежний облик и былую славу, если имеешь жену и не скрываешь этого! Будь благоразумен, друг мой! Ты оказался в крайне щекотливом положении. Не станешь же ты рисковать всем, чтобы удержать Садью?

— А если стану?

— Тогда я скорее договорюсь с Фио Бурэем, чем доверю руководство церковью Хонсе-Бира такому глупцу, — отрезал король. — Это не пустая угроза, Маркало Де'Уннеро. Ты желаешь получить церковь, и я готов отдать ее тебе. Однако если ты не поставишь превыше всего свой долг, то и Санта-Мер-Абель тебе не видать!