Книга О рыцарях и лжецах, страница 23 – Татьяна Веденская

– То, что твой отец вообще связался с этими уродами, как раз говорит, Вася, что он дурак, – сказала я, глядя на сосредоточенное личико ребенка, занятого самым важным на свете делом. – В этом-то и вопрос, моя ты обжора, что я никак не могу представить себе нашего папу и рядом этого хмыря краснодарского. Такое возможно? Он настолько придурок, что связался с бандитами? Как, зачем? Ведь вот, смотри, Вася, твой папа в музее – он там работал установщиком макетов. Солидный, серьезный дядька в свитере и бейсболке, каменное лицо, ни улыбочки. Человек при деле.

С другой стороны, вот он смотрится в зеркало и показывает мускулы. И ведь вот беда, он не только сделал эту ужасную фотографию, он еще и выложил ее в Сеть. Не говорит в пользу его умственных способностей.

В дверь позвонили, а затем еще раз. Я замерла, одновременно паникуя и пытаясь испариться. Я не хотела, не собиралась открывать, даже после того как Майка заорала в щель двери, что к ней едет ее Константин и что ей срочно нужно сплавить Ланнистера – СРОЧНО, а не то она реально на меня обидится.

– Тише, Васька, тише! – зашипела я, но дочь моя (и Сергея, к слову говоря) выплюнула с презрением мою грудь и заорала так, словно пыталась спастись от маньяка. Словно Майя была вертолет в небе над лесом, в котором Василиса бродит неприкаянной уже три дня. Словно Майя была корабль, проходящий мимо необитаемого острова, на котором Василиса застряла. Конечно, пришлось открывать.

– Ты там одна? – спросила я, хотя перед этим я оглядела в глазок всю площадку перед квартирой.

– Чего? Ты там спятила, а? – Майя стояла перед моей дверью с Ланнистером в руках. Тот вырывался. Он не любил, когда приезжал Майкин soulmate Константин. Ревновал, наверное, и не без основания, ведь – как я уже говорила – Константин терпеть не мог котов в целом и Ланнистера в частности. Говорил, что у него на котов аллергия. Как Майя собиралась решать этот мировой конфликт, чтобы не разразилась третья мировая, я не знала. Пока что она пошла по пути голимого конформизма, сказала Константину, что отдала кота в деревню. Иными словами, соврала. Все врут. Все знают, что рано или поздно ложь вскроется, но все равно малодушно умалчивают, прикрывают, искажают и приукрашивают.

Иными словами, все мы люди.

– Посмотри, нет ли там кого на лестнице. Открой туда дверь, – попросила я.

– Паранойя?

– Она самая, – не стала спорить я. Майка стояла на месте. Я тоже.

– Ты серьезно?

– Ты даже не представляешь, насколько.

– Свихнулась! – воскликнула та, распахивая настежь дверь на лестничный пролет. Никого. Все еще полная сомнений, я все же запустила Майю к себе в квартиру. Она влетела – высокая, стройная, как молодая береза, в узких джинсах, красивая, как кинозвезда. Ее хитрые серые глаза быстро осмотрели все вокруг в поисках объяснений, но их не было, и она повернулась ко мне.

– Ромашина, ты сучка та еще! – с порога начала она. – Я, понимаешь, второй день тебе звоню. Мало того, что ты меня не пускаешь, так ты еще трубку не берешь. И это после всего того, что я тебе, а ты мне?

– Ветрова, успокойся и можешь уже отпустить Ланнистера, – сказала я, невольно улыбаясь. Майка Ветрова – это всегда праздник. Кот с подозрительным интересом рассматривал Василису. – Я кормлю ребенка, между прочим. Я – молодая мать.

– Ты – молодая тварь бездушная. Чего мне делать прикажешь? Костик через час приедет, и что?

– Твой Костик может один раз провести вечер и в компании твоего кота, – пожала плечами я. – Для разнообразия.

– С чего ты взяла, что нам не хватает разнообразия? – хмыкнула Майя и игриво повела острыми плечиками. Я фыркнула и демонстративно прикрыла глаза.

– Это ненормально.

– Двери не отпирать – вот что ненормально. А это… Аллергия на котов – это же уважительная причина.

– Конечно, за исключением того, что на самом деле у него аллергии на котов нет. У него просто придурь такая.

– Что наш Сереженька? Не вернулся? – перевела тему Майка. – А ты сама чем занимаешься? Чего это ты двери не открываешь, людей боишься? Тебя что, – и она округлила глаза, – могут убрать, как опасного свидетеля?

Я побелела. Я не хотела этого, но я побелела. Меня вдруг начало тошнить. Я почувствовала острое желание снова забраться в горячую ванну и покусать кулаки. Реакция была такой острой, что мне пришлось быстро сунуть Василису Майке и побежать в уборную. Где, впрочем, меня так и не вырвало. Нервы. Нервы ни к черту. Когда я вышла, Майя смотрела на меня с подозрением и каким-то беспокойством матери, которая боится, что ее ребенок начал курить.

– Ни о чем не спрашивай, – попросила я. Майя ничего не сказала, так и стояла молча, глядя на Ваську, а затем поинтересовалась, почему это ребенок у меня так вертится да изгибается.

– Голодная? Или чего? Приболела?

– Не должна, нет. Температуры нет. И вроде только поела, – я моментально забеспокоилась, забрала ребенка обратно, и тут Васька так очевидно, так яростно потянулась к моей груди, что нам троим – даже включая Майку – стало понятно, что все же она хочет есть.

– Идиотизм какой-то, – сказала я, проходя в комнату, к дивану. – Только что же ела.

– Ага, и посмотри, она тебе сейчас грудь откусит, – Майя ткнула в сторону моей оголенной груди. – Говоришь, только кормила?

– Да.

– И давно она себя так ведет?

– Да с утра, наверное.

– А спала как? – спросила она.

– Плохо спала, плохо. Что это, Майя? Ты знаешь, да? – Я подскочила вместе с Василисой. Волнение заставило меня несколько раз встать и сесть.

– Слушай, молодая мать, да там у тебя, может, и нет ничего? – предположила Майя.

– Ерунда, у меня молока полно, – покачала головой я. И только потом подумала, что у меня молока всегда «было» полно. А что, если…

– Что? Что там в твоей дурацкой блондинистой голове происходит? – спросила Майя, забирая у меня ребенка. Я побежала в ванную комнату и попыталась сцедить молоко.

Ни капли. От пережитого стресса оно исчезло! После вчерашней встречи у подъезда оно пропало. Я споткнулась, выходя из ванной, я не смотрела, куда ступаю. Я смотрела на Майю, а она – на меня.

– Нету?

– Нету, – подтвердила я.

– Может, ты простыла? – предположила она, но я помотала головой. Молча я прошла в комнату, залезла в шкаф, достала джинсы и водолазку. – Эй, эй, ты куда? Ты чего? Стоять, Зорька. У меня Костик скоро приедет. Мне еще нужно допечь лазанью.

– Мне ее нечем кормить, – пробормотала я, впрыгивая в джинсы. – Ты понимаешь, Майка, что я свою дочь уже сутки морю голодом.

– Так пойди с нею! – крикнула Майя. Ланнистер высунулся из-под дивана и мяукнул.

– Я быстро, Майка. Я куплю ей какого-нибудь питания – этих порошков в банках и вернусь. Честно, мне нужно, ты же понимаешь.