Книга Моя прекрасная принцесса, страница 89 – Ванесса Келли

Он сгреб ее в охапку и сжал так крепко, что затрещали ребра, а потом заглушил ее протесты поцелуем, от которого кровь в жилах закипела. Он впился в ее рот с такой страстью, что Джиллиан лишь слабо уперлась в его плечи, на большее у нее не осталось сил.

Естественно, побег сделался невозможным.

Наконец он дал ей вздохнуть, и Джиллиан попыталась собрать мозги и заставить их хоть как-то работать.

— Если я правильно понимаю, ты не разрываешь нашу помолвку?

— Это с какой бы стати? — Его взгляд пылал нерастраченной страстью, и у нее в голове одна за другой возникали картинки, на которых парила большая медная ванна, а в ней два обнаженных тела и много скользкого мыла.

— Потому что я вечно влипаю в неприятности.

Он нежно приподнял ей подбородок и посмотрел в глаза.

— Единственная неприятность, в которую ты отныне будешь попадать, связана со мной и нашей спальней.

— Звучит неплохо, — отозвалась Джиллиан, поглаживая его плечи, — но, по правде говоря, я никогда не напрашиваюсь на неприятности.

— Неприятности — твое второе имя. Неприятности следуют за тобой, как щенок за матерью. Неприятности начинаются…

— Не продолжай, — сердито заявила она. — Можно подумать, ты так и не понял, что я прекрасно могу постоять за себя.

Он чмокнул ее в кончик носа.

— До чего эгоистично с моей стороны не позволять женщине, которую я люблю, вечно подвергать себя опасности.

— Ты меня любишь? — Голос Джиллиан почему-то сорвался на писк.

— Я удивлен этим не меньше тебя.

Она ущипнула его за руку.

— Я серьезно, Чарлз.

— Я тоже. — Взгляд его был полон нежности и смеха. — Слушай, моя милая, потому что каждое мое слово искреннее. Я знаю, что я ужасно скучный, чересчур правильный человек, и я совсем не подхожу такому великолепному созданию, как ты. И тем не менее я не могу от тебя отказаться. Мне казалось, что моя жизнь до тебя была практически безупречной. Я распоряжался всем и всеми вокруг, и у меня было все, чего я хотел. Точнее, я так думал, пока ты не ворвалась в мою жизнь и не перевернула мой мир вверх ногами.

— Звучит не очень-то приятно. Ты уверен, что любишь меня?

— Не могу не признать, что ты сбивала меня с толку и приводила в замешательство далеко не однажды. Но мне полезно время от времени слетать с пьедестала. Элизабет с этим непременно согласится, и, подозреваю, мать со старшей сестрой тоже.

— И ты действительно уверен, что любишь меня? — снова спросила Джиллиан. Это казалось невероятным — потрясающим, но невероятным, — и она хотела услышать это снова.

Он приподнял ее подбородок.

— Я люблю тебя, Джиллиан Драйден, и обещаю любить всю оставшуюся жизнь. Могу вытащить старинную семейную Библию и поклясться на ней, если хочешь.

Джиллиан сморгнула предательски выступившие слезы.

— Это не обязательно, — прошептала она. — Я знаю, ты человек слова.

— Вот и славно. — Его руки скользнули вниз и легли ей на талию. — А теперь у меня вопрос к тебе.

Джиллиан кивнула.

— А ты меня любишь? — спросил Чарлз со смертельно серьезным лицом.

— Боже мой, неужели этого не видно?

— Если ты еще не заметила, я человек, полностью лишенный воображения. И даже предположить не могу, что такое восхитительное создание, как ты, снизойдет до любви ко мне.

— Какой ты глупый! Конечно, я тебя люблю. И ни за что не позволила бы тебе делать со мной все те скандальные вещи, если бы не любила.

— Знаешь, слышать это — огромное облегчение.

Джиллиан не могла поверить своим глазам, но у него на лице и впрямь отразилось облегчение, словно он ожидал другого ответа. Она ласково взяла его лицо в свои ладони.

— Чарлз Валентин Пенли, я люблю тебя всем сердцем. И уже довольно давно. Просто я никак не могла поверить, что ты тоже можешь полюбить меня.

— Похоже, мы оба терзались одними и теми же неверными представлениями.

— Ну как я могла поверить, что Безупречный Пенли способен полюбить такую плохо воспитанную девицу?

— Значит, пора избавить тебя от этих мыслей раз и навсегда. — С этими словами он подхватил ее на руки и понес к двери.

— Что ты делаешь? — растерянно засмеялась Джиллиан.

— Несу тебя наверх, где намерен заняться с тобой безумной, страстной любовью. А когда закончу, в твоей голове не останется ни капли сомнений относительно моих чувств к тебе.

— Ты ничего подобного не сделаешь! — возмущенно воскликнула она. — Моя мать спит чуть дальше по коридору!

Он сильнее прижал ее к себе, открывая дверь в коридор.

— Обещаю, буду вести себя очень тихо.

— Я беспокоюсь вовсе не о тебе! А потом, посмотри — я вся в грязи.

— Славная подсохшая грязь, как ты сама заметила. А, Хьюитт, вот вы где, — сказал Левертон, увидев появившегося в конце коридора дворецкого. — Принесите побольше горячей воды в комнату мисс Драйден. Ей нужно принять ванну.

— Да, ваша светлость. — Лицо Хьюитта было невозмутимым. Джиллиан не заметила на нем даже намека на удивление.

— Чарлз, ночь на дворе, — сказала она. — Наверное, мы можем ополоснуться и холодной водой.

— Как ты справедливо заметила, от нас воняет. Холодная вода не решит дела.

— Нет, это от тебя воняет, — поправила его Джиллиан. — А теперь слугам придется среди ночи заняться нелегкой работой.

— Я уверен, они не станут возражать, поскольку ты давно вьешь из них веревки, — сказал Чарлз, поднимаясь по лестнице. — И вообще, все, что от них требуется, — принести воды. А принять ванну я помогу тебе сам.

— Боже милостивый! — воскликнула Джиллиан, притворяясь шокированной. — Ты уверен, что находишься в здравом рассудке? Вряд ли это подобающее поведение для человека твоего статуса и репутации. Что об этом скажут в обществе?

— Да плевать мне на общество! Я превратился в безрассудного искателя приключений, который преследует бандитов, разбивает чужие головы и занимается любовью на песке. Неужели все это можно назвать образцом благовоспитанности?

— Пожалуй, нет.

Чарлз преодолел лестницу и остановился. Его улыбка исчезла, сменившись напряженностью, от которой сердце Джиллиан заколотилось.

— Джиллиан, забудь мое нелепое прозвище. Я больше не прикидываюсь безупречным. Но в одном я совершенно уверен.

— В чем же?

— Что люблю тебя всем сердцем. Я знаю, от чего тебе придется отказаться, чтобы остаться здесь, в Англии. И надеюсь только, что моя любовь сможет возместить тебе эту жертву. Потому что, ненаглядная моя, жить без тебя я не смогу.