Онлайн книга «Приказано выжить!»
– Пошли, догонять надо. Ускорив шаг, догнали оживлённо обсуждающих стрельбы и отличия одного оружия от другого, дружинников. Я пошёл, прислушиваясь, а Изяслав активно подключился к разговору. Да и ладно, я лучше Грома потреплю за уши, вот с кем мне легко и просто. Да и не продаст никогда. Осмотрев терем снаружи и внутри, подошел к спокойно наблюдающему за мной князю. В отличие от Горивоя, который буквально сопровождал меня по пятам и лез в каждый осмотренный мною закуток, Трувор спокойно стоял на месте. – Княже, вот тут надо будет половицы разобрать, фундамент подвести, потом, после его просушки, печь сложить – греть будет и низ и поверх, а у тебя в горнице можно камин небольшой соорудить. Будет и красиво и тепло. – И дыма не будет? – Не будет. Только холопа приставить к печи нужно будет, чтобы следил за порядком и что б пожара не наделать – вдруг уголёк выскочит. Приеду к себе, если там всё цело будет – а то, может, разорили уже, пришлю к тебе своих мастеров. Нужно будет здесь глины набрать и песка, вёдер по сто, и в каком-нибудь тёплом месте набранный песок просушить. Глину замочить. Железо нужное мои мастера с собой привезут. Ватажка плотников нужна будет половицы вскрыть, да на крыше работать – трубу вывести. Пока всё, потом ещё может что-то понадобиться. – А сам почему приехать не желаешь? – А некому в поселении моём баб да детишек защитить будет в случае чего – все сюда поедут, один кузнец только и останется. – Решим. Изяслава пошлю охранять – ты с ним дружен, и дружинников с ним. Завтра приходи с утра, сегодня подумаю… И ты думай, что ещё делать надо. И…, что ты там про верфь свою говорил? Что строить собрался и для чего? – Весной поставим верфь, и буду морскую ладью закладывать. В Варяжское море и дальше буду ходить с товаром и торговать. Для торговли на юге тоже строить надо другую ладью. Ещё парусную мастерскую открывать надо, хочу паруса поставить другие, что могут против ветра ходить. Да где холопов столько взять – не знаю. – Против ветра, говоришь… Мудришь ты что-то, не слышал даже. Ладно, ступай до утра. Вот и поговорили. Поклонился я и пошёл к себе, живот уже подвело. Вечером заглянул мой дружок, опять потащил мёд пить. Посидели с ним, выпили по кружке – больше не стал, памятуя об утренней аудиенции. Видимо, до Изяслава довели информацию о длительной командировке по охране и обороне моего поселения, вот он и принялся меня пытать о том, как и где они там будут жить, где кормиться и чем. Обмолвился, что поедут впятером, все мне знакомы по Опочке. Мстиша поедет, он уже совсем поправился. Пришлось сразу же разочаровать Изяслава отсутствием запасов еды на такую прорву народа, ибо нечего – мне ещё детишек Любавиных кормить. Мужики здоровые, все наши запасы съедят за месяц, а нам потом зиму сидеть впроголодь. Потому как неизвестно – заплатит нам что-то князь за работу, или нет. Может, только спасибом отделается. Десятник почесал затылок (и тут извечный русский жест присутствует), да и решил, что придётся у князя на содержание просить. А кому сейчас легко? Пусть просит, мне только легче будет. Поговорили о том, как лучше наладить оборону в случае чего, заставил нарисовать схему на бересте. Выспросил про все строения – что для чего, и что где хранится. Понимая, что все вопросы задаёт по делу, я рассказывал, не скрывая ничего. Всё равно всё посмотрим на месте, да и определимся точнее. Просидели допоздна, потом вышел проводить десятника на двор, покормил своего лучшего друга, который с ленцой ухватил кус мяса и не спеша сжевал его, будто делая мне этим великое одолжение. Зашёл на кухню и попросил не кормить собаку без меня, на что получил ответ, что собака сама кормится. – Это как так? – Опешил даже. – А так! Забиваем дичь или кабанчика, а собака ваша, боярин, рядом стоит, и, пока не кинешь ей шмат мяса, никого не подпускает к туше, и уносить разделанное не даёт… Так что ещё и за это придётся приплатить. – Договорились. Ай да Гром, почуял свободу. Да лишь бы не погрыз кого-нибудь, а то виру потом замучаешься платить. Домой надо скорее уезжать. Подальше от греха, дома-то его уже никто не боится. Утром опять пришёл Изяслав и потащил в детинец, мол, князь заждался уже. После обязательных приветствий, наконец, приступили к делу. – Обдумал я твои придумки. Печь будешь делать сам, с собой бери кого хочешь, а для защиты твоего поселения отправляю с тобой Изяслава с пятёркой дружинников. Жильём обеспечишь. На содержание деньги получат, а где кормиться будут – решите сами. Мастера тебе будут, глину и песок уже готовят, можешь посмотреть. Приедете – поселю в воинской избе, там же и есть будете. Про арбалет твой ничего сейчас говорить не буду, Изяслав присмотрится – доложит. Ступай. Быстрее уедешь – быстрее приедешь. Не тяни! Вот и поговорили, в одно, так сказать, лицо. – Княже, пошли кого-нибудь меня сопроводить, хочу глину с песком глянуть – подойдёт или нет. – Изяслав, проводи. Откланявшись, сходил, посмотрел – что таскают мужички. Наказал глину замочить в корытах побольше, а песок – сушить. Попрощался с Изяславом, пусть догоняют, и пошёл собираться. А в харчевне уже все в курсе моего отъезда. Хозяин крутится рядом, денег ждёт, прислуга от радости, что Гром уезжает, даже коня взнуздала и оседлала, да в дорогу запас провизии собрала. Быстро переоделся в походно-броневую одёжку, рассчитался с хозяином, переложил по сумкам провиант и был таков. Дорога уже знакома и обратный путь показался значительно короче. Успел как раз к перевозу, и даже береговая въездная таможня не смогла испортить моего хорошего настроения. Хотя мытарь попался въедливый, всё порывался в сумки мои заглянуть. Пришлось шугануть – нечего к знатному боярину, от самого князя едущего, в сумки лезть. Мало ли чего подумать могут. И вот, наконец, я дома. До самого конца волновался – всё ли цело, живы ли мои друзья и соратники. Успокоился только тогда, когда из-за поворота вынырнула исходящая дымом труба печи в нашем доме, радостно и звонко залаял Гром и помчался вперёд, а на крыльцо вышел Головня и, приставив руку козырьком ко лбу, обернулся и что-то крикнул во внутрь. Подскакал к крыльцу, спрыгнул, повод перехватил кузнец, а из дома посыпались мои друзья. Шикнув на всех, Головня степенно передал повод Еле́ню и, тяжело ступая, подошёл ко мне. – Здравствуй, боярин Владимир Владиславович! Как съездил, всё ли в порядке? Может, в баньку желаешь, пока стол соберут? – Кланяется. Шагнул вперёд, обхватил его за плечи: – Как я по вам всем соскучился. Как вы тут без меня, всё ли хорошо? – Работаем, дело продолжаем, запасы кирпича увеличиваем. Кузня работает. Всё хорошо! |