Книга Тень ингениума, страница 80 – Алексей Пехов

Агрессия сменялась страхом, страх апатией, апатия глубокой депрессией, а та пробуждала во мне ярость. Я часто впадал в прострацию, запутавшись в безумии моих чувств, пытаясь отличить вымысел от реальности, затем «оживал» на несколько часов, которых хватало лишь на то, чтобы напиться воды (в такие мгновения не казавшейся мне опасной) и поесть перед следующим нырком в бездну.

Содержимое из ампулы отправилось в путь по вене сразу же, как только меня скрутило, но на этот раз «Якорь» слабо помог, предвестники не пропали. Зато возникло ощущение, словно мне на лицо положили набитую пухом подушку и как следует навалились на нее сверху.

Предвестники безумствовали. Зловещий шепот раздавался из каждого темного угла, стоило мне закрыть глаза. Я слышал отдаленное пение монахов, то и дело заглушаемое колокольным звоном, от которого мое сердце билось в ребра, точно напуганная птица в клетке.

А еще была тень.

Она выросла. Сравнялась ростом с человеком и не очень-то скрывалась, просто забиралась в самые неосвещенные места комнаты и наблюдала за тем, как мой организм борется с тем странным ядом, что порождает ингениум.

Некоторые участники проекта «Созерцатель» сходили с ума быстро, «сгорая» всего за несколько часов, но мне, старому волку, это не грозило. Я умел выживать, даже сорвавшись в пропасть и зацепившись за острый край лишь одной рукой.

Кроме «Якоря», как я уже говорил, я запасся льдом, сделав продавцам этого товара, возможно месячную выручку. Я вываливал его куски в заполненную холодной водой ванну, влезал в нее прямо в одежде и проваливался в ледяную пещеру, полную мрака, тишины и лишенную всякого намека на пламя, пытавшееся выжечь мой мозг.

Иногда я приходил в себя на кровати, но чаще всего на полу. Вокруг была ночь. Или день. Или вообще я не мог понять, где я и сколько времени прошло, а тень, что на четвереньках наблюдала за мной из-под стола, не показывая мне своего лица, лишь смеялась.

Я умер.

Затем воскрес, с ужасом понимая, что, несмотря на «Якорь», вот прямо сейчас могу коснуться огня и спалить к чертям собачьим дом вместе со всеми, кто в нем находится. Потянулся к нему, и тень, выпрыгнув, ударила меня кулаком в висок.

Я не смог защититься и увернуться, так быстра она была, моя голова откинулась назад, и я провалился в тяжелые грезы. Мне казалось… всякое.

Чаще всего, что рядом сидит «моя» кукла и вытирает лоб холодным полотенцем. Я все время хотел ей сказать, что очень любезно с ее стороны проявлять о старине Итане Шелби такую заботу, но, право, я не хочу ее утруждать. Однако разговаривать как-то не получалось. Я снова улетал в иные пространства, а когда приходил в себя, она несла меня на руках в ванную и с головой погружала в арктическое озеро, пока я не начинал захлебываться.

Затем вместо куклы был Кроуфорд. Большую часть времени он бормотал ругательства и смотрел на меня с мрачным ожиданием.

– Отлично ты себя довел, ганнери. Думаю, мне пора заглянуть к гробовщику.

Я крайне возмутился его мыслям. К чертям собачий гроб! В Риерте слишком мало земли, чтобы тебя закопали, а кладбища большую часть года прячутся где-то под водой. Лучший выбор любого разумного человека в этой дыре – крематорий.

Но он ушел, и мне оставалось только разговаривать с тенью.

Тикали часы.

Каждый стук секундной стрелки, бегущей по делениям, отсчитывал мгновения новой жизни.

Я лежал на кровати, укрытый провонявшим потом одеялом, и чувствовал запах лимона. Кроуфорд, вопреки всем ожиданиям, пил не джин, а чай и проглядывал газету. Когда я пошевелился, он оторвался от чтения, сказав:

– С прибытием, ганнери. Твои миры лучше моих?

– Не могу сравнивать, – сказал я, осторожно садясь. – Серый порошок как-то прошел мимо меня, но, подозреваю, он гораздо приятнее, чем та наковальня, на которую я умудрился попасть в последние несколько дней.

– Дней? – усмехнулся он. – Я здесь месяц слежу за тобой. И еще неизвестно, сколько времени ты провалялся без меня. Добро пожаловать в новый год.

Я сказал веское слово. Очень веское. Затем добавил еще несколько, но как-то не полегчало.

– Спасибо, что не дал мне сдохнуть.

– Перестань. Мы должны помогать друг другу. Так от меня хоть какая-то польза.

– Что сейчас за окном?

– Конец января.

– Ну, значит, почти… два. Как ты меня нашел?

– Мне оставили записку. Твои друзья.

– В смысле? – соображал я не то чтобы очень.

– Подпись была такая – «Друзья Итана». Тебе лучше знать.

Кукла? Действительно приходила? Раз я видел Кроуфорда и он оказался здесь в реальности, возможно, и она тут тоже была?

Я посмотрел на свои руки, провел по лицу, чувствуя бороду.

– Не сказать, чтобы я отощал.

– Жрал ты как здоровый. Сейчас поставлю греть воду. От тебя порядком воняет.

На столе, рядком, точно почетный караул, выстроились семь пустых ампул, и я вытянул палец в их сторону, решив, что мои галлюцинации продолжаются.

– Друг, – вкрадчиво сказал я. – Это что?

– Твое лекарство. Получил его вместе с запиской.

– Ты вогнал в меня семь порций «Якоря» за месяц?!

– Ну да. Как было в инструкции, – он протянул мне мятую бумажку, но я отмахнулся.

– Странно, что я все еще жив.

Он кудахтнул:

– Именно эта штука тебя и спасла.

– Разбей их так, чтобы, если кто-то станет копаться в мусоре, ничего не нашел.

– Хозяйка требовала оплаты за квартиру. Я все покрыл.

– Прекрасно, капрал. Я твой должник.

Я подошел к окну, отдернул плотные занавески и, щурясь, посмотрел на город. Может, и прошло два месяца, но Риерта не особо изменилась. Воды в каналах все так же было по края, а снега на крышах едва-едва. Я услышал ослабленные расстоянием, редкие выстрелы.

– Что происходит?

– Ты же все пропустил. Была общая стачка, которую профсоюзы планировали всю осень. Ну вот, она началась. Фабрики остановились, и дукс направил на рабочих гвардию.

– Гвардию? Не жандармов?

– Наш общий знакомый публично поспорил с дуксом, что применять силу против рабочих, основы благосостояния государства, неразумно.

Я покачал головой:

– Его сместили?

– Нет. Многие из аристократии поддержали министра вод. Попросили дукса не рубить сплеча.

– Тогда почему стреляют?

– Ну… все немного вышло из-под контроля, – невинно улыбнулся Кроуфорд, словно речь шла о какой-то шалости. – Но уже считай, что закончилось. Для тебя, ганнери, тоже все закончится, если ты решишься продолжать. Сунешь руку в ад, чтобы зачерпнуть еще раз огня, так провалишься туда целиком.