Книга Ее худший кошмар, страница 47 – Бренда Новак

— Даже как-то неловко, — призналась она и потуже завернулась в полотенце. Если честно, она ощущала себя совсем голой.

— Что именно.

— Обычно я не такая рева-корова.

Когда ей хотелось поплакать, ей не приходись волноваться о том, что ее кто-то услышит. К великой досаде ее родных, Аляска предоставила ей такую возможность. По их словам, теперь она могла еще глубже забиться в свою «пещеру».

«Тебя с головой поглотило твое увлечение этими бездушными существами, и это вряд ли тебе на пользу», — сказала ее мать всего несколько недель назад.

— Меня еще никто не вытаскивал из ванной, — призналась она Амароку.

— У нас у всех бывают свои моменты слабости, — ответил он, закрывая воду. Затем подхватил ее на руки и отнес в гостиную. Эвелин подумала, что он посадит ее за стол и заставит есть, хотя она и сказала, что не сможет проглотить даже кусочек.

Но нет. Он усадил ее на диван перед камином — вернее, усадил себе на колени.

— Что ты делаешь? — спросила она. — Ты ведь намокнешь.

— Тс-с… все хорошо. — Он прижал ее голову к своему плечу. Ее сердце было готово выскочить из груди.

— Что именно?

— Давай я подержу тебя. Вдруг тебе станет лучше.

— Нет, я не люблю, когда меня ограничивают в движениях.

— Я не ограничиваю. Я успокаиваю. Понятна разница?

Он так крепко прижал ее к себе, что ей было трудно дышать.

— Разница понятна. Просто… мне не дает покоя мысль, что стоит мне расслабиться, как ты воспользуешься мной.

— Я не сделаю тебе ничего плохого, Эвелин. Обещаю. Надеюсь, теперь ты мне поверишь?

Но тут в комнату вошел Макита, чем дал ей хороший повод сменить тему, особенно когда подошел к ней и принялся лизать на ногах пальцы.

— Ты уверена, что не хочешь есть? — спросил Амарок.

Эвелин попыталась запихнуть смерть Лоррейн, а также возможную смерть Даниэль в самые дальние уголки сознания — туда, где она пыталась похоронить все свои воспоминания о Джаспере. Увы, это плохо у нее получилось. Все эти жуткие вещи по-прежнему стояли у нее перед глазами, более того, ей казалось, что частично в этом есть и вина Амарока. Пусть ее тянет к нему, но он силен физически и привык добиваться своего. Как и Джаспер.

— Я задал тебе вопрос, — напомнил он ей.

Ах да, он спрашивал, хочет ли она есть.

— Уверена.

— Тебе холодно?

— Нет.

Больше нет. Ей была приятно ощущать себя в его объятиях. И вместе с тем ей хотелось сбросить с себя его руки. Какая-то ее часть даже мечтала вновь попробовать заняться с ним любовью. Может, и вправду стоит? Пусть это произойдет. Давно пора снести этот глупый эмоциональный барьер.

Другая же ее часть жаждала от него отгородиться. Может, даже не стоит пытаться? Страх отнимал у нее то, что доставляло радость другим. Но в том, чтобы поддерживать дистанцию, была своя логика — как и в том, чтобы уступить. Хотя Амарок наверняка не идет ни в какое сравнение с Джаспером, вдруг он окажется совсем не тем, кем казался? Такое может случиться с любым.

Даже если он окажется тем, кого она способна полюбить, сможет ли он справить с той тяжкой ношей, какую она тащит на себе по вине Джаспера?

— Ну вот ты и успокоилась. Надеюсь, ты не против? — спросил он.

— Того, что ты меня держишь?

Он постарался заглянуть ей в лицо.

— Что я тебя обнимаю.

Не совсем. Вес его рук пробудил в ней желание вырваться на свободу, победить которое ей удалось лишь благодаря тому, что она раз за разом повторяла про себя: не обращай внимания. Но минуты шли, паника начала отступать. И она поняла, что в принципе все хорошо. Пока. Амарок не слишком крепко сжимал ее, лишь пытался в дополнение к эмоциональной поддержке создать физический уют.

— Ну, так как? — спросил он.

— Нет, не против, — призналась она. Затем глубоко вздохнула и добавила: — Хочешь повторить попытку?

Он пробежал пальцами по ее влажным волосам.

— Попытку чего?

Возможно, он задумался о расследовании. Ей же не хотелось думать ни о Джаспере, ни о Лоррейн или Даниэль, ни о Фицпатрике, Хьюго и даже Ките. Обо всем том, что загнало ее под душ.

— Заняться любовью.

— Нет.

Она не ожидала столь резкого и недвусмысленного ответа.

— Даже не хочешь сделать вид?

— Я держу тебя вовсе не затем, что надеюсь, что мне повезет на этот раз.

— Что ж, я это ценю. Но если даже надеешься, я не против.

— Ответ по-прежнему «нет». Ты не готова.

Будет ли она когда-нибудь готова? Пока что не похоже. Может, ей стоить самой приложить усилия, чтобы сломать собственное сопротивление?

Может, сбросить с себя полотенце, обнять его за шею и поцеловать? Увы, она не была уверена, что тем самым заставит его передумать. У него был тяжелый день. Он устал. А еще он наверняка обвиняет ее — пусть даже чуть-чуть — в том, что теперь происходит в его жизни.

— Тебе не интересна та, что перенесла эмоциональную травму? — поддразнила она. — Это почему же?

Он расплылся в лукавой улыбке, но затем едва заметно пожал плечами.

— Я еще не вычеркнул тебя из моих планов.

— В Хиллтопе масса женщин, у которых нет моих проблем. Думаю, тебе лучше обратить внимание на них.

— Спасибо за совет, но, как мне кажется, я уже слышал его раньше.

А вот это уже явно сарказм.

— Я серьезно. Обещаю, что не стану тебе мешать, если вдруг подвернется такая возможность.

Эвелин попыталась встать, но он лишь сильнее сжал руки.

— Прекрати.

Она замерла.

— Что именно?

— Прекрати отталкивать меня.

Было ясно, что он имеет в виду нечто большее, нежели данный момент.

— Если бы ты знал, что для тебя хорошо, ты бы уже давно убежал в горы.

— Я подумывал над этим.

— И что тебя остановило?

— Я еще не готов сдаваться.

— Потому что…

Он отодвинул край полотенца и заглянул под него.

— Я слишком сильно тебя хочу. С того самого момента, как впервые увидел тебя.

На Эвелин накатилась волна разочарования.

— И теперь наверняка жалеешь об этом.

Его теплая рука легла ей на грудь.

— Ты еще прекрасней, чем я думал. И слаще — даже несмотря на свое упрямство.

Все ее тело напряглось, но только в хорошем смысле — точно так же, как тогда, когда он поцеловал ее в коридоре той ночью. Она вспомнила, как его пальцы скользнули ей межу ног, как ее тотчас пронзило удовольствие, и она попыталась сдвинуть его руку ниже. Ей хотелось вновь испытать то пьянящее чувство, которое на какой-то миг испытала в тот вечер. В ее жизни почти не было таких моментов. Может, тогда она сможет все забыть?