Книга Пророчество: Дитя Земли, страница 66 – Элизабет Хэйдон

— Понимание того, что существуют вещи важнее собственного благополучия, и стремление отдать за них жизнь, — тихо проговорила Элендра, но уже в следующее мгновение голос ее зазвучал громче и увереннее. Она задала Рапсодии последний вопрос: — А если ты решишь использовать меч против лиринов?

— Я разрешаю вам убить меня немедленно и без колебаний. Я никогда не предам свой народ.

— Верность цели и своей крови. — Элендра улыбнулась. — Нет, Рапсодия, думаю, ты ошибаешься. Ты не крестьянка. В душе ты истинная лиринглас, кем бы ни был твой отец. И родилась ты, чтобы стать илиаченва'ар. Для меня честь обучать тебя.

— Мне кажется, для начала вам стоит рассказать мне, кто такой илиаченва'ар, — смущенно попросила Рапсодия. — Трудно дать обещание стать тем, о ком ты ничего не знаешь.

— Справедливо. — Элендра откинулась на спинку кресла, держа в руках свою кружку с дол моулом. — Как ты переведешь слово «илиачен»?

— Свет в мрак или из мрака.

— Разумеется, ты знаешь, что означает суффикс «вар»?

— Тот, кто приносит или владеет.

— Верно. Итак, слово означает «тот, кто приносит свет в темное место».

— Или уносит его.

— Именно. — Элендра была явно довольна. — В старом мире Звездный Горн имел два имени: Илиа, означающее Свет, и Огненная Звезда. Я уверена, ты уже догадалась, откуда взялось второе название. Теперь ты понимаешь, какую роль играет илиаченва'ар?

— Я должна нести свет?

Элендра рассмеялась, весело, будто раздался мелодичный звон колокольчиков. Так звучал голос матери Рапсодии, когда та чему-то радовалась, и она неожиданно почувствовала, как у нее сжалось сердце.

— Ну, меч, конечно же, облегчит твою задачу. Ты великолепно подходишь для этой роли, Рапсодия. Илиаченва'ар старается принести свет туда, где царит зло.

Рапсодия смущенно ерзала в своем кресле.

— Не знаю, Элендра. Я не уверена, что мне удастся распознать зло, когда я его увижу. Понимаете, я далеко не всегда принимаю правильные решения. Люди, которых принято считать чудовищами или недостойными называться человеческими существами, мои самые лучшие друзья, и я их очень люблю, а вот тем, кто занимает высокое положение в обществе и обладает репутацией благородных людей, я не доверяю. Мне трудно определить, кому следует верить и когда необходимо помалкивать, а не высказывать свое мнение вслух. Я смогу оказаться очень опасной в роли илиаченва'ар. Возможно, мне просто следует отдать меч вам.

— Правда? И что я стану с ним делать?

Краска залила щеки Рапсодии.

— Я… ну, не знаю. Ведь меч раньше принадлежал вам.

— И ты считаешь, что я снова должна стать илиаченва'ар?

— Мне кажется, решать вам, Элендра. Я не хотела показаться вам чересчур бесцеремонной.

Элендра снова улыбнулась:

— Дело не в бесцеремонности, Рапсодия. Просто ты кое-чего не знаешь. Но это поправимо.

— Я многое искала в этой земле, Элендра, с тех пор, как здесь оказалась, — вздохнув, проговорила Рапсодия, — и мне удалось обнаружить одну интересную вещь — информацию, честную и непредвзятую, найти труднее всего. Люди не желают с ней расставаться, словно она является самым драгоценным достоянием их предков. И еще доверие.

— Ты узнала гораздо больше, чем тебе кажется. Позволь, я скажу тебе три вещи. Первое: я отлично понимаю твои чувства и сделаю все, что в моих силах, чтобы ты получила всю необходимую информацию. Задавай мне любые вопросы, и я расскажу тебе все, что мне известно, без малейших колебаний.

Рапсодия тяжело вздохнула:

— Спасибо. Только я не уверена, в состоянии ли я справиться с тем, что на меня свалилось.

— Ты справишься. Второе: ты считаешь себя неспособной различить добро и зло, а это проявление поразительной мудрости. Не все, что кажется красивым, является добром, и далеко не все добро красиво. Как правило, такие вещи принято объяснять в детстве, чтобы хорошенькие девочки не становились тщеславными, а те, кого природа не одарила особой красотой, не страдали, считая себя неполно ценными. Правда гораздо глубже и сложнее; добро не всегда можно легко увидеть и распознать. Как, впрочем, и зло.

— Илиаченва'ар имеет какие-нибудь особые обязанности, кроме как освещать темные комнаты и разгонять неопознанное зло?

Элендра звонко рассмеялась.

— Вообще-то по традиции илиаченва'ар выступает в роли священного защитника. Иными словами, сопровождает и охраняет пилигримов, священнослужителей, мужчин и женщин, посвятивших себя Богу. Какому, не имеет значения. Ты должна оберегать каждого, кто в тебе нуждается, отправляясь на поиски Бога или того, кого он считает Богом.

— Вы хотели сказать мне что-то еще — третье, — напомнила Рапсодия.

Элендра перестала улыбаться и заговорила уже серьезно:

— Звездный Горн сам выбирает того, кому он будет принадлежать. Он выбрал тебя, Рапсодия. Я не могу снова стать илиаченва'ар, даже если бы захотела, а я не хочу.

— А почему вы перестали быть илиаченва'ар? Можете не отвечать, если не хотите.

Элендра медленно встала с кресла и подошла к очагу; наклонившись, она помешала угли под котелком с дол моулом. Потом взяла с полки у очага помятый чайник, налила в него воды и повесила его рядом с котелком. Рапсодия видела, как напряглась ее спина, когда она повернулась и посмотрела ей в глаза.

— Я еще никому этого не рассказывала, Рапсодия. Однако мне кажется, что ты должна знать.

— Вы мне ничего не должны, Элендра, — выпалила Рапсодия и покраснела. — Извините, что влезла не в свое дело.

— Никто никогда меня не спрашивал, главным образом потому, что они считают, будто я не в своем уме. — Элендра вернулась и тяжело опустилась в свое кресло. — На протяжении нескольких веков я пыталась убедить их, предупредить о зле, которое живет среди них и которое последовало за ними, когда они покинули Остров, но они отказывались меня слушать.

— Намерьены?

— Сначала намерьены, а потом лирины.

Элендра снова встала и скрылась на кухне, но вскоре вернулась с двумя ножами и черной железной кастрюлей с картошкой и луком. Поставив ее на сосновый стол, она отправилась к ящикам, стоящим у двери, покопалась там несколько минут и достала вяленое мясо, несколько морковок и ячмень. Рапсодия подошла к столу, выдвинула стул, села рядом с Элендрой и взяла один из ножей. Она принялась ловкими уверенными движениями чистить картошку, а Элендра тем временем яростно кромсала лук, дав выход буре, которая бушевала у нее в душе. Когда она снова заговорила, голос ее звучал совершенно спокойно.

— Видишь ли, Рапсодия, когда намерьены покинули Серендаир, я выступала в роли защитницы Первого флота, в чью задачу входило обосноваться в новых землях, обнаруженных Меритином. Он сообщил, что, кроме драконихи по имени Элинсинос, там никто не живет.