Книга Нарушенное обещание, страница 20 – Стефани Лондон

Все, что осталось от наследства, пошло на благотворительность. Подруга отца пыталась убедить Кола оставить себе на память фотографию, которую он на днях швырнул в стену, но Кол лишь смял старый снимок в ладони. Он не собирался хранить это воспоминание о детстве — рубцов на его душе было вполне достаточно.

Теперь Кол хотел принять душ, надеясь, что горячая вода сумеет очистить его разум. Ему требовалось выбросить Элис из головы и сосредоточиться на подготовке к завтрашней конференции.

Кол стоял под душем до тех пор, пока кончики пальцев не сморщились, а потом направился в гостиную с обвязанным вокруг пояса полотенцем. Последние красно-золотистые лучи заходящего солнца еще маячили вдали, а город уже вовсю зажигал огни.

Стук в дверь вывел Кола из задумчивого состояния. Он нахмурился. Сотрудники обслуживания номеров обычно тут же представлялись, но на сей раз за стуком последовало молчание.

— Кто там? — насторожившись, подошел к двери Кол. Если это очередной репортер, пытающийся застать его врасплох…

— Это я, Элис.

Он открыл дверь и подавил ироничную улыбку, когда соблазнительные губы Элис потрясенно вытянулись в форме буквы «О». Она оценивающе пробежала глазами по его обнаженному торсу, и Кол с трудом сдержал желание еще шире раздуть грудь.

— Ты пришла сюда по какой-то причине или просто решила восхититься этим зрелищем? — спросил Кол.

Элис быстро пришла в себя и, сдвинув брови, вскинула вздернутый носик:

— Я пришла поговорить. Если бы мне хотелось лицезреть накачанный пресс, я не стала бы тащиться через весь город, вполне могла бы насладиться этим и по Интернету.

— Что ж, если ты здесь не для того, чтобы предаться своим порно-фантазиям из Интернета… — он посторонился и шире распахнул дверь, — тогда входи.

Краска залила кожу Элис у скромного выреза ее серого топа. Этот цвет идеально сочетался с ее глазами, а на длинной цепи, спускавшейся к талии, висела подковка. Остановившись посреди комнаты, Элис повертела в пальцах подвеску и, глядя на Кола, закатила глаза:

— Я когда-нибудь говорила, как ты достал меня чепухой, которую вечно несешь?

— Много раз.

— Мы все на той же стадии.

— Как ты меня нашла? По-моему, я не говорил тебе, где остановился, и никогда не звонил через ресепшн.

— Точно так же, как ты достал мой номер. — Она скрестила руки, и маленькие холмики ее грудей подпрыгнули вверх.

— Ты звонила моей секретарше?

— Я провела небольшое расследование.

— Мы вдруг оказались героями детективного романа? — засмеялся Кол, чувствуя, как ослабевает сковывавшая его напряженность. — Про Элис Джонсон и исчезнувшего генерального директора?

— Если не поостережешься, это будет дело об убийстве, — дернулись в усмешке ее губы. — Я знаю, что это твой любимый отель, ты говорил мне об этом как-то, когда я выступала здесь. Я решила, что ты наверняка живешь в пентхаус-сьют, и оказалась тут.

— Как же ты пробралась сюда без магнитной карточки?

— Сказала уборщице, что я твоя сестра.

— И она на это купилась?

— Я была очень убедительна, — улыбнулась Элис. Она с легкостью очаровывала всех вокруг, а уж на Кола ее обаяние всегда действовало безотказно.

— Я польщен тем, что ты так расстаралась ради встречи со мной, хотя могла просто позвонить. — Кол вдруг задался вопросом, а достаточно ли туго завязал полотенце вокруг талии. — Почему ты здесь?

— Не для того, чтобы увидеть тебя голым, если ты на это намекаешь.

— И в мыслях не имел. — Ладно, возможно, он об этом подумывал.

Элис вздохнула и разжала сцепленные на груди руки, словно сознательно решая не отгораживаться от него.

— Я пришла сказать, что возвращаю тебе деньги.

— Что?

Колу стало дурно. Неужели так Элис давала ему понять, что хочет разорвать все, что их связывало?

— Мне не по себе от того, что я взяла их. Я сделала это исключительно потому, что совсем отчаялась спасти студию. — Она с шумом выдохнула и переступила с ноги на ногу, теребя в пальцах золотую подковку. — Но я поступила неправильно. Я сама вляпалась в эту историю — и сама буду из нее выкарабкиваться. Я не должна принимать от тебя подачки…

— Это не подачка.

— Конечно, подачка. На самом деле я нисколько тебе не помогла. Хотя сразу предупреждала, что я не тот человек… — Элис подняла на него взгляд и прикусила губу. — Мне не следовало брать у тебя деньги, прекрасно понимая, что ничем не смогу помочь.

— Боже мой, Элис… — Кол взъерошил влажные волосы, и капельки воды заблестели на его шее и плечах. — Я бы в любом случае дал тебе деньги.

— Значит, это и правда подачка!

— Ты для меня как родная. Черт, ты — единственная семья, которую я когда-либо знал, и, как бы я ни старался, мне никогда не отблагодарить тебя за все, что ты для меня сделала. Это не подачка, когда один человек заботится о том, кто в свое время позаботился о нем.

Элис снова сложила руки на груди и отвернулась к окну. Она опять замкнулась в себе — в тот же миг, когда правда стала всплывать наружу. Но Кол не хотел останавливаться — он уже не мог остановиться. Что-то в глубине души заставило его произнести слова, которые он не решился сказать пять лет назад:

— В детстве ты сделала для меня все — твоя семья сделала для меня все. А что я мог дать взамен? Дырку от бублика.

Сколько лет минуло с тех пор, а чувство жгучего стыда нисколько не ослабло. Психотерапия притупила клокочущую ярость, сведя ее до контролируемого гнева, но тени прошлого все еще незримо преследовали Кола на каждом шагу. У него не хватило сил остановить собственного отца, защититься… по крайней мере, тогда. Теперь он так уверенно и неуклонно реализовывал свои амбиции на столь успешном, невероятно высоком уровне, чтобы никто не смог снова назвать его неудачником.

Ну и что с того, что он хотел воспользоваться этим успехом, чтобы выручить Элис? Что в этом плохого? В глубине души Кол всегда знал, что она не излечит его от боязни публичных выступлений. Черт, даже психотерапевт не мог с этим справиться! Но присутствие Элис успокаивало его, как всегда… Именно это и требовалось ему в данный момент.

— Я не хочу от тебя подачек. — Она старательно избегала смотреть на него. Эмоции тут же заклокотали внутри, и Кол осознал: нужно что-то предпринять прежде, чем он выпалит слова, которые уже не сможет взять обратно. В мгновение ока преодолев разделявшее их пространство, он схватил Элис за плечи.

— Посмотри на меня, — прорычал он. — Ты небезразлична мне, Элис. Ты небезразлична мне больше, чем кто-либо другой за всю мою жизнь! Я так и не смог тебя забыть, хотя, поверь, пытался.

— Не нужно, Кол. — Она повернулась к нему, и Кола укололи льдинки в ее серых глазах. — Я хочу все исправить.