Книга Долина драконов. Книга первая. Магическая Практика, страница 36 – Елена Звездная

Я посмотрела на громадные «оладушки», потом на дракона. Владыка молча передал мне тарелку, вилкой подцепил блин, переложил его на мою тарелку, затем протянул ножик и вилку. Безропотно все взяв, я разместила блюдо на коленях, отрезала кусочек оладушка, наколола на вилку, отправила в рот, и… и это были те самые оладушки, которые мне готовила бабушка. Действительно те самые! Как в детстве… Нежные, тающие, чуть сладковатые… изумительные.

– Выражение вашего лица свидетельствует об успешном кулинарном эксперименте замкового повара, – произнес несколько холодно Владыка.

Перестав жмуриться от удовольствия, я посмотрела на дракона и спросила:

– Вас это расстраивает?

– Это? – переспросил Владыка. И тут же устало ответил: – Это нет. Меня расстроил тот факт, что он в принципе расстарался ради вас, прогнозируемо превратно истолковав наше совместное ночное времяпрепровождение. Сметаны?

Я протянула тарелку, мне галантно вывалили одну ложечку сметаны на огромный, занимающий все пространство тарелки оладушек. Посмотрели. Соотнесли размер белой массы и золотистого сдобного изделия и щедро добавили еще две ложки, разместив сметанные горки аккуратным равнобедренным треугольником.

– Спасибо, – прошептала я.

– Не за что. Какой чай вы предпочитаете? – учтиво, но холодно поинтересовался Владыка.

– Теплый, крепкий и сладкий, – честно ответила ему.

Дракон посмотрел на меня, затем посмотрел на чашки с чаем. Молча взял сахарницу и во все чашки, кроме одной, обстоятельно добавил по три ложки сахара. Так же обстоятельно размешал чай везде, после чего взял ту чашку, в которую сахар не поставил, сделал глоток, вопросительно посмотрел на меня и спросил:

– Почему чай не берете?

– Какой? – глядя на него широко распахнутыми глазами, спросила я.

– Любой, – спокойно ответил Владыка. Затем почему-то добавил: – Вы страстная и нежная, на удивление.

Мои глаза, наверное, распахнулись еще больше.

Дракон улыбнулся и пояснил:

– О человеке многое можно сказать по его вкусовым пристрастиям. Берите чай, госпожа Радович.

Я с трудом последовала его рекомендации. Сначала села поудобнее, потом отставила надрезанный оладушек, после взяла ближайшую чашку, отпила немного. Чай был терпкий, смородиновый, вкусный. Но пока я пила, все думала о том, что сказал дракон, и… любопытство победило.

– А что говорит о вас ваш выбор чая? – осторожно поинтересовалась я.

– Крепкий без подслащения – темпераментный, страстный, ни намека на нежность, никакой склонности к извращениям, – безэмоционально ответил Владыка.

Я едва ли поняла, о чем он, но сам факт определения чего-либо на основании выбора чая, он… заинтриговал, и я задумчиво продолжила пить чай.

– Допивать не обязательно, – сообщил дракон, – остальной чай так же приготовлен для вас на основе различных трав… в соответствии с лучшими деревенскими традициями.

Сказав это, он повернул голову в сторону камина, взглядом уменьшил интенсивность горения пламени и вновь все свое внимание целиком посвятил мне, осторожно берущей следующую чашку чая. Потом следующую. И следующую.

– Оладьи остынут, – едва я взялась за пятую чашку, произнес Владыка.

Не став пробовать пятый чай, вновь водрузила тарелку к себе на колени и вооружилась ножом с вилкой, наконец, заметив, что сам дракон ничего не ест. Вопросительно посмотрела на него, на единственную чашку чая в его руках.

– Я встал несколько часов назад, – последовал ответ, намекающий на то, что позавтракать Владыка давно уже успел.

И от этого стало несколько неуютно.

– Вам не нужно со мной сидеть, – пробормотала я, опустив взгляд.

– Почему? – вопрос задали ледяным тоном.

– У вас дел много, – пояснила, отрезая кусочек оладушка. – Не зря же вы встали ни свет ни заря.

Владыка промолчал.

И некоторое время мы завтракали молча, я с наслаждением ела оладушек, дракон молча пил чай маленькими глотками, в камине весело потрескивало пламя.

А потом любопытство опять победило, и, украдкой разглядывая спальню, я все же спросила:

– Вы часто спите здесь в форме дракона?

Владыка отреагировал, вопросительно вскинув бровь.

– Двери, – я указала на те, что вели на балкон, – бассейн, отполированный камень… Такое ощущение, что все это рассчитано на драконью форму.

Поведя плечом, он пояснил:

– Я – боевой дракон. Иногда менять форму становится проблематично. Поэтому да – ваши выводы верны.

Прожевав еще кусочек оладушка, я переспросила:

– Боевой?

Владыка странно посмотрел на меня, усмехнулся и насмешливо поинтересовался:

– Не похож?

Я пожала плечами, потом призналась:

– Никогда не думала, что драконы бывают разные… и чем-то отличаются друг от друга.

Дракон отреагировал полуулыбкой, затем произнес:

– Боевые драконы отличаются от прочих. Мы – живорожденные. Мы рождаемся в человеческой форме, и это требует особых усилий от матерей, на которые далеко не каждая драконица согласна. Фактически это привело изначально к резкому сокращению численности боевых драконов, а после – к закону, обязавшему всех аристократок после рождения дракона-наследника производить одного боевого дракона в принудительном порядке.

Я так и замерла, не донеся очередной наколотый на вилку кусок оладушка до рта.

Владыка же продолжил иронично-издевательским тоном:

– Посмотрите на меня внимательнее – у меня шире плечи и массивнее телосложение даже в человеческой ипостаси, не говоря об истинной. Стремительнее оборот. Резче движения. Сопоставьте с известным вам уже Хатором, супругом халоне Камали, и сделайте очевидные выводы.

Опустив взгляд, тихо ответила:

– Я сделала. Они мне не понравились.

– Это уже интересно, – разделяя слоги, медленно произнес он. – И чем же они вам не понравились?

Не знаю, стоило ли мне вообще об этом говорить, но я почему-то сказала:

– Ваша мать не любила вас?

Владыка промолчал. Я упорно смотрела в свою тарелку и не поднимала глаз.

– Любопытный вывод, – после долгого молчания произнес дракон. – А ваша? Вы были любимой дочерью?

Я попыталась было ответить и… не смогла. Отложила наполовину съеденный оладушек, взяла новую чашку с чаем, сделала глоток и ответила:

– Не знаю. Она умерла, производя меня на свет.

А затем торопливо добавила:

– Но бабушка меня очень любила!

Владыка никак не отреагировал на мои слова. Набравшись смелости, осторожно взглянула на него, натолкнулась на пристальный взгляд серебристо-зеленых глаз с вертикальным драконьим зрачком, вздрогнула и добавила: