Книга Память всех слов. Сказания Меекханского пограничья, страница 79 – Роберт М. Вегнер

Его взгляд смягчился.

– Ну вот. Может, для тебя и не все потеряно.

Слониха тряхнула головой, засопела, булькнула и громко выпустила газы.

Деана задержала дыхание, но даже сквозь экхаар почувствовала, как щиплет ей глаза. Обменялась взглядом с отравителем, и они – все еще стиснув губы – вышли наружу.

– Это тоже было оноус? – спросил он, судорожно глотая воздух.

– О да. Решительно – оноус. Песчаная буря так не умеет. – Деана едва поборола желание приоткрыть экхаар и вдохнуть поглубже. – Говоришь, их используют на войне?

– Все время. Не многие выдержат атаку боевых слонов.

– А ты уверен, что их ставят нужным концом к противнику?

* * *

Этот день был полон оказанной чести. Причем такой, какую ей пришлось оказывать самой, поскольку отравитель что-то пробормотал об обязанностях и быстренько исчез, оставив ее в компании парня, его земляков и огромной слонихи. А Деана имела честь наполнить поилку Мамы Бо, омыть ее бока и задние ноги, загрузить в мешок с десяток куч слоновьего дерьма и поменять солому в половине зала. Старая слониха смотрела на нее – девушка готова была поспорить – с ласковой веселостью и пару раз неожиданно подталкивала ее хоботом, опрокидывая Деану на землю.

Самий пояснил, главным образом с помощью жестов, что быть опрокинутым таким слоном – великая честь. Если Деана хорошо поняла, честь состояла в том, что ее опрокидывали, но не втаптывали в пол.

До вечера она уже наелась той чести досыта.

Но она была странным образом довольна. Целый день она и минутки не задумывалась о князе и о том, что все о ней забыли, а боль мышц обещала благость, которую принесет ей горячая ванна и длинный, глубокий сон. Ну заметила, что взгляды кружащих неподалеку людей стали чуть менее равнодушными, заметила и несколько улыбок, кто-то подал ей щетку на палке, кто-то помог забросить мешок с дерьмом на тележку. Почувствовать себя частью группы было приятно.

Когда солнце начало клониться к западу, Маму Бо повели к остальным княжеским слонам. За стойлами находилась гигантская площадка, где в меньших или больших группках стояло примерно сорок животных. Они вошли туда втроем: она, Самий и белая слониха, и Деана была свидетелем самой странной церемонии, какую ей приходилось видеть в жизни.

Старая слониха остановилась посредине, а остальное стадо начало к ней подходить и здороваться. Не бестолково, но согласно с ясно видной иерархией. Сперва самки с детьми, потом самцы с Маахиром во главе, и только после молодые обоих родов и любой величины. Словно владычица давала аудиенцию подданным.

Мама Бо была настоящей королевой.

Когда Деана вернулась в свою комнату, ее уже ждала горячая ванна. А еще ковры, несколько больших и малых шкафов, три внушительных зеркала на стенах, несколько кресел и стол с целой армией мисок и графинов, готовых к бою.

И гость.

Она захлопнула дверь, выталкивая Самия наружу. Проверила те шкафы, в которых мог кто-то прятаться, старательно прикрыла ставни и зажгла несколько ламп.

Все это время Лавенерес сидел за столом с лицом, спрятанным в ладонях, и молчал. Вздрогнул, только когда она встала над ним.

– У меня для тебя подарок, – сказал он тихо, указав на лежащую перед ним безделушку.

Деана взяла ее: небольшой, украшенный рубинами медальон в форме пламени.

– Красивый, – пробормотала она, кладя украшение на стол. – Ты всегда просишь прощения драгоценностями?

– Это не драгоценность, но ключ. Если ты покажешь его кому-нибудь во дворце, тебе укажут дорогу к моим комнатам. Днем и ночью.

Она промолчала, полагая, что упоминание ночи не скрывало в себе никаких намеков.

– Всего у нескольких людей есть такие, – прошептал он. – Великий Кохир, Сухи, командир стражи. Я доверяю тебе.

Это простое признание заставило сжаться ее сердце, а потому она только иронически фыркнула и сменила тему.

– Это твоя заслуга? – обронила она, стягивая тальхеры и вешая их на спинку. Не дождавшись ответа, уточнила: – Все эти вещи.

Он впервые поднял голову и неуверенно улыбнулся. Она вздрогнула.

– Ну-ну, ты выглядишь как тот, кто едва закончил неехас, – быстро добавила Деана, чтобы скрыть впечатление, которое произвело на нее его лицо: худое, с кругами под глазами и восковой кожей.

– А что это такое?

Голос его тоже звучал нелучшим образом.

– Пост, являющийся искуплением за небольшой грех. Чаще всего длится месяц. За это время искупающий получает раз в день краюху хлеба, а каждую вторую ночь проводит в молитве и бдении.

Слабая улыбка сделалась несколько мечтательной:

– Это значит, каждую вторую ночь можно высыпаться?

Она скривилась раздраженно:

– Дурень.

Несколько минут у нее заняло отыскать небольшой кувшинчик, от которого шел интенсивный горький запах с ноткой ванили. Деана налила в бокал – анвайя наполнила его глубокой коричневой жидкостью – и сунула посудину князю в руки:

– Выпей, говорят, такое взбодряет.

Он обнял бокал подрагивающими пальцами. Улыбнулся:

– Впервые пью анвайю из хрусталя для вина. Обычно мне подают ее в фарфоре.

– Пей. Представь себе, что мы снова в пустыне и что нет другой посуды.

Улыбка его погасла.

– Я бы порой хотел… правда хотел бы… вернуться в пустыню. – Лавенерес смочил губы, скривился. – Пью ее вот уже несколько дней непрерывно. Больше не действует. А ты? Не желаешь?

Перед ее глазами возникли стаи птиц и люди в широких шляпах:

– Нет. Не хочется. Я спрашивала, твоя ли это заслуга. Ковер и все прочее.

Он покачал головой:

– Ничего об этом не знаю. Но в полдень я слышал, будто ты пошла к Маме Бо. Для одних это почти святотатство, для других подтверждение, что ты избрана. Похоже, Овийя принадлежит ко вторым. Хотя я и не жду, что она когда-нибудь в том признается.

Деана уселась напротив мужчины, потянулась за миской с рисом и фруктами. Здешний рис был другим, чем тот, что иссарам покупали у купцов с Юга: белый и чистый, без чешуек и твердых зерен. Ей немного не хватало того, из дома.

Она сняла экхаар и принялась есть.

– Она неплохая женщина. Ты ведь именно это хотел сказать, верно?

– Да. Она неплохая. Она… немного как Мама Бо. Любит знать, где и на каком месте находится всякий. Иерархия, место, важность. Она – главная в Доме Женщин, а потому все женщины находятся под ее командованием… Ну, может, кроме Варалы и теперь – тебя.

– Варала? Та, которая сегодня меня навещала?

Он вздрогнул, словно пойманный врасплох. Нахмурился: