Онлайн книга «Откровение»
|
Томас видел, как лицо Олега потемнело. Рыжие брови сдвинулись на переносице, глаза посуровели. — Что-то знакомое? — спросил он с тревогой. — Нет, — ответил Олег медленно. — Слава богу! Олег покачал головой: — Меня незнакомые пугают больше. — Да ладно, — возразил Томас. — Справились же. А перья... что ж, значит, черти бывают не только в шерсти как наш полковой прелат, но в и перьях. Только и все! Скажу ему, ахнет. Он говорил беспечно, но в голосе угадывалось страшное напряжение. Олег отвел взор. Рыцарь чувствует, что он недоговаривает что-то важное. Но пусть пока не догадывается, насколько важное. И насколько важно то странное превращение, которое успели прервать! Они прошли всего несколько шагов, когда Томас внезапно метнулся в темноту. Олег услышал жалобный крик. Вскоре рыцарь вытащил низенького человека, вовсю пинал ногами, свободной рукой бил по затылку. Когда подтащил ближе, Олег разглядел что человек странноват: слишком темен, из курчавых волос торчат короткие рога, а те побелели от старости. Под истрепанным лапсердаком на спине вздувается уродливый горб. — Мерзавец! — орал Томас. — Наконец-то я тебя поймал. — Ясновельможный рыцарь... — Я ж говорил, и в аду отыщу? Олег услышал жалобный крик: — Да-да, конечно... Только вы говорили про себя, потом, ой-ой!.... конечно, я обязан был слышать! — Да я шкуру спущу! Чучело набью... Раздеру... Нет, лучше в геенну зашвырну, а то без грешников и не геенна вовсе... Олег наблюдал с любопытством. Гордый рыцарь не часто бывал в такой ярости. Разве что когда обгорелый утащил Ярославу. Не иначе как что-то столько же важное. — Сэр калика, я изловил мерзавца, который подлым обманом, хоть и без колдовства, признаю, выиграл коня. После чего я как распоследний простолюдин тащился, как и ты, пешком. Он разжал пальцы. Горбун рухнул Олегу в ноги: — Смилуйтесь, господин! Замолвите слово перед грозным рыцарем. Это же дракон, а не рыцарь! Я сам искал вас. — Ах, искал! — проревел Томас. Он дал пинка в бок. — Что, еще и на мой меч глаз положил? — Зачем бедному иудею меч? — Ах, так ты и без меча обдерешь как русский медведь липку? Горбун ухватил Олега за ноги: — Замолви слово, у него ж ноги железные, как и лоб! Олег кивнул Томасу, тот видел напряжение и тревогу в зеленых глазах. Да и сам, несмотря на ярость, ощутил недобрый холодок. Почему горбун бросается искать защиты от могучего рыцаря к простолюдину, да еще такому неприметному: в старой звериной шкуре, нечесаному, неухоженному. Знает о них больше, чем они показывают? — Погоди, — остановил Томас Олега. — Пусть сперва признается. Ты все-таки черт? Горбун умоляюще посмотрел на Олега, но, видя, что защиты пока нет, искательно и с некоторым укором поднял взор на грозного рыцаря: — Ай-яй-яй, ясновельможный рыцарь, а рассуждает как простой йемен. Это для простого люда мир прост как их коровник, а рыцари... тем более — короли, знают о разных тайных службах, о другой жизни вроде бы привычных явлений... Томас гаркнул, бешено раздувая ноздри: — Ты мне голову не морочь! Я не строю из себя умника, того бы ты уже обвел вокруг пальца, а сейчас вот мой меч — твоя голова с плеч. Посмотрим, у черта вырастет ли другая? Он зловеще выпростал меч, широко замахнулся. Горбун в диком страхе обхватил колени Олега: — Неужто рыцарь ударит в спину? Олег предостерегающе протянул руку: — Томас, погоди. А то ненароком и мне обрубишь... хоть я и отшельник, но все же. Что-то мне его гнусная рожа кого-то напоминает. Ты случайно не сын Исхамона? Горбун вскрикнул, растирая по лицу крупные, как капли нефти, слезы: — Сын. Но почему случайно? — Такая рожа могла получиться только случайно. Говори, кто послал? Зачем? Что велел? Сбрешешь — умрешь не от меча. Я не рыцарь. Ты у меня издохнешь так, что ваш Сатана примчится перенимать опыт. Горбун пролепетал: — Да-да, наслышан. Я могу отличить рыцаря от... не рыцаря. Томас насторожился, видел, как Олег метнул в его сторону огненный взор: — Наслышан? От кого? — Ну, о великих героях, как и великих злодеях, все почесать язык любят. Я уж не упомню, кто и что говорил, но говорили... Не то у тебя шубу украли, не то ты украл... А шел я, чтобы повиниться перед рыцарем. Все равно конь мне не достался. Томас онемел от такой наглой лжи. Его могучий кулак взлетел над головой черта, тот втянул ее в плечи, а калика сказал быстро: — Говори, что слышал о женщине из мира живых? — Какой... женщине? Олег сказал раздраженно: — Не прикидывайся. Не каждый день, даже не каждый век из мира живых уволакивают человека. Кто? Томас ухватил черта за черную шею, сдавил. У того глаза полезли на лоб, посинел, пасть открылась, высунулся лиловый язык. Оба едва расслышали слабый сип: — Ры... царь... Гудвин... Томас чуть разжал пальцы, черт уже закатывает глаза, а Олег сказал нетерпеливо: — Это своей чертовой бабушке скажи. Гудвин — тля, мальчик на побегушках, как и все рыцарство. Кто послал Гудвина? Томас, дернувшийся при оскорблении рыцарства в лице Гудвина, снова сдавил шею черта, а другой рукой прищемил ему нос: — Говори. Черт просипел, из лиловых глаз выкатились две крупные слезы: — Меня прибьют... — Разве ты смертен? — удивился Олег. — Или сошлют, — прошептал черт. — А что может быть дальше ада? — Это... цветущий сад... в сравнении... что ждет вас... Томас поежился, но голос держал рыкающим, нагоняя на иудея ужас: — И туда придем... за правом первой ночи! А ты, если не скажешь сейчас... Черт дрожал, из глаз ручьем катились крупные слезы, с шипением шлепались на землю, исчезали, оставляя выжженные круги. Калика, гадко ухмыляясь, взял его за хвост и начал наматывать на кулак. Черт побледнел, скосил умоляющий взор на рыцаря, но тот уже побывал в Сарацинии, насмотрелся, лицом не дрогнул, слыша как скрипит кожа, а потом уже и трещит. Черт взвизгнул: — Ее... увели... к Вельзевулу! — Врешь! Вельзевул о ней и не слышал. Кто еще мог приказать такое? |