Книга Обманем моего мужа?, страница 29 – Энн Мэтер

Эбби отшатнулась.

– Ты просил Феликса? Лучше бы я этого не слышала.

– Без моего разрешения он ничего бы тебе не рассказал, – взволнованно говорил Люк. – Он сразу понял, что ты решишь, будто я тебя проверяю.

– Так и есть.

– Нет, не так, – грубо оборвал Люк. – Я уже понял, что ваши с Лоуренсом отношения серьезнее, чем я думал, – пробормотал он устало. Ему хотелось сесть. – Я бы убил его на месте и получил огромное удовольствие, но такой возможности не представилось.

– И тут ты случайно узнал, что Гарри в тюрьме, – едко напомнила она. – Очень удобно.

– Вообще-то Феликс сообщил мне, когда я лежал в больнице, – вздохнул Люк. – Я закис, и он почему-то решил, что новость о твоем бывшем меня воодушевит.

Эбби нахмурилась.

– Почему он так решил?

– Ой, не будь наивной! Феликс не дурак и прекрасно знает, как я к тебе отношусь.

– Я все никак не возьму в толк, откуда он узнал про Гарри?

Люк качнулся, но устоял на ногах.

– Феликс знает кое-кого из Сити, и, когда он упомянул фамилию Лоуренс, ему сказали, что Гарри осудили за жестокое обращение с женой.

Эбби подпрыгнула.

– Но я никогда…

– Знаю, – жестко проговорил он. – Лоуренс женился снова пару лет назад.

– И когда ты собирался мне все это рассказать?

– Я и не собирался. Понятно, о чем бы ты подумала. Однако наперед не загадывай.

Потеряв надежду открыть комод, Люк поковылял к кровати и лег.

– Извини, – мрачно сказал он. – Тебе придется подождать. Мои ноги не так крепки, как я думал.

У Эбби сразу поменялось настроение. Возмущение сменилось тревогой. Она подошла к постели, села рядышком и посмотрела на него с нескрываемым беспокойством.

– Это мне нужно извиняться, – пробормотала она, нерешительно потрепав его по плечу. – Я должна была иметь в виду, что ты еще не оправился. Можем продолжить разговор, когда тебе станет лучше.

– Нет!

Люк знал, что должен закончить начатое. Но прикосновение ее руки было таким соблазнительным. Так, пора вспомнить, зачем он ее позвал.

Ее нога прижималась к его бедру. Кожу покалывало от напряжения. Может, это последний раз, когда они вместе, наедине. Но, что бы ни случилось, он должен сохранять спокойствие. Хотя это казалось почти невозможным.

– Эбби… – хрипло начал он, отчаянно желая выпалить необходимые слова, прежде чем потеряет силу воли.

Рука Эбби скользнула к его шее.

Прикосновение холодных пальцев показалось ему настоящим мучением. Пульс участился, кровь яростно побежала по венам. В груди все сжалось, когда он посмотрел на нее, на аккуратную линию скул, мягкие, чувственные губы.

– Я бы никогда не сделал тебе больно, – прошептал Люк. Он совсем не это собирался сказать, его пальцы сжались в кулак. – Поверь мне.

– Верю. – Ее пальцы прошлись по его щетине. – А вот поди ж ты, мне не верил. Ты никогда мне не верил.

Он заставил себя отстраниться. Если она погладит его шрамы, у него не хватит духу ее отпустить.

Люк задержал дыхание, а потом попытался все объяснить.

– Я бы сказал тебе о Гарри. – Он запнулся. – Но меня так взбесило то, что ты продолжала жить с ним! Почему, черт возьми, ты от него не ушла?

Эбби вздохнула:

– Были причины.

Люк замер.

– Ты его любила?

– Не думаю, что я вообще когда-либо его любила, – печально констатировала она. – Но он нравился моей матери, а я доверяла ее мнению.

– Ну а потом?

Ее рука вспорхнула по его волосам, дыхание участилось. Нервы Люка походили на натянутую тетиву.

Эбби нервно сглотнула, ее словно что-то подталкивало продолжать.

– Наверное, мама считала, что он будет обо мне заботиться. У него была хорошая работа, прекрасная квартира. Гарри старался не вызывать у нее подозрений.

Люк взял ее руку в свою и положил к себе на колено.

– А когда он начал над тобой издеваться? – мягко спросил он.

– Ох! – вырвалось у Эбби. – Теперь ты мне веришь?

– Я давно почуял неладное. – Он поглаживал ее костяшки пальцев. – Даже той ночью в баре я заметил у тебя на шее синяк. Но до сих пор не понимаю, почему ты не бросила мужа.

– А ведь ты никогда и не спрашивал об этом, – пробормотала она.

– Может, не хотел знать ответ, – признался Люк. – Всякий раз, представляя вас вместе… Дьявол!

– Через два года после нашей свадьбы моя мать серьезно заболела, – поспешно прервала его Эбби. – К тому моменту я уже поняла, что из нашего брака ничего не выйдет, но маме нужен был постоянный медицинский уход, а моей зарплаты не хватало ни на приходящую медсестру, ни на больницу. Гарри сказал, чтобы я ни о чем не волновалась. Он возьмет все на себя.

– И он все оплачивал?

Эбби кивнула.

Люк потрясенно уставился на нее:

– Почему же ты мне не сказала?

– А когда? – Эбби выдернула руку. – Когда ты первый раз пришел в кафе и стал сыпать в меня обвинениями? Или потом, когда заявил, что никогда бы мне не доверился, хотя до этого мы занимались любовью?

Люк насупился.

– А как насчет того вечера, когда ты пригласила меня в бар? Можешь как-то это объяснить?

– О, разумеется, – всхлипнула Эбби и вскочила, приглаживая волосы дрожащими руками. – Интересно, как бы я это сформулировала? – Она посмотрела на него через плечо, и ее лицо исказила боль. – Что-то вроде: «Кстати, Люк, должна сообщить, я замужем. Мой супруг меня бьет, но он согласен оплачивать лечение моей матери, если я буду держать рот на замке»? Да, прямо вижу твою реакцию!

Люк больше не мог ее слушать. Схватил ее за руки и снова притянул к кровати, обхватил рукой ее шею и приблизил голову к своему лицу.

– Прости, – твердил он ей в губы. – Прости! Какой я был дурак! Ты когда-нибудь простишь меня?

Он услышал, как она затаила дыхание, но не отодвинулась. Встреча, начавшись как расплата за его прошлые грехи, перешла в жесткую атаку на чувства. Прошло много недель с тех пор, как он последний раз держал в объятиях Эбби, но она устроилась так уютно, что ему не хотелось ее отпускать.

Несмотря на боль в руке, он положил ее спиной на простыню и накрыл своим телом. Мягкая ткань штанов совсем не скрывала эрекции, и Эбби ощутила твердость его члена между своих бедер.

Рука Эбби дотронулась до пульсирующего ствола и скользнула в штаны.

Она обхватила его пальцами. Сердце Люка подскочило.

Он хотел ее. Хотел быть с ней. Не только сейчас – всегда. Имеет ли он право на такие чувства?