Книга Бесценный приз, страница 35 – Нина Милн

Сердце у Оливии упало; совершенно ясно, Адаму не терпится поскорее избавиться от нее! Может быть, так будет даже лучше. В конце концов, разве Адам все время не повторял, что он похож на отца, что яблоко от яблони недалеко падает? И сейчас она только что получила этому подтверждение… Нет! Адам не такой! Это она знала точно.

Расправив плечи, она встала и посмотрела ему в лицо:

— Очень мило с твоей стороны. Но прежде чем ты меня увезешь, я хочу поговорить. У нас не было такой возможности со вчерашней ночи, а… за последние двенадцать часов столько всего случилось, что… В общем, нам надо поговорить.

— Конечно, — ответил он. — Давай посидим на пляже?

— Неплохая мысль. — Ей тоже показалось удобнее разговаривать на свежем воздухе, когда свидетелями будут только море и песок.

Она зажмурилась, когда они вышли из полутемного бара; золотистый песок слепил глаза, щекотал босые ступни. Адам держался на расстоянии, сунув руки в карманы. Он всячески отстранялся от нее. Трудно представить, что этот мрачный мужчина — ее Адам, который поднимал ее на вершины блаженства!

Песок кончился, и Оливия вошла в воду; нагретая солнцем бирюзовая вода ласкала пальцы ног. Она смотрела в бесконечное синее небо. Какое оно яркое, ослепительное… В нем хотелось раствориться. Синеву безоблачного неба ничто не нарушало — даже птиц не было.

Нет, здесь ей храбрости не набраться; нужно искать резервы внутри себя, питаясь воспоминаниями о том, что объединило их с Адамом в последние дни.

Они вместе смеялись; им было хорошо и молчать вместе; они оживленно разговаривали обо всем на свете и ни о чем. И еще — захватывающее дух, невероятное слияние, телесное и духовное.

Она развернулась к нему. Он сел, вытянув длинные ноги и погрузив ладони в песок.

Оливия опустилась с ним рядом; жаркий песок грел даже сквозь джинсы. Она подтянула колени к груди и обняла их руками.

— Я… — Она осеклась. С чего начать? Может быть, лучше всего приступить прямо к делу. — Я хочу изменить правила.

— Что?! — Он круто развернулся к ней.

— Мне бы хотелось снова увидеться с тобой. Но не на одну ночь, а…

— А как? — хрипло спросил он.

Оливия перебирала пальцами теплый песок.

— Чтобы провести вместе какое-то время и посмотреть, что будет.

Он презрительно усмехнулся, выражая свое мнение:

— Я заранее скажу тебе, что будет.

— Что? Ты превратился в дельфийского оракула? Ты не можешь знать, что будет.

— Нет, могу. Кому-нибудь станет больно, Оливия.

Значит, она больше не Лив… Да, ей уже больно.

— Не обязательно. — Поерзав на песке, она хотела дотронуться до него, но не смогла. Она почти не сомневалась, что он отпрянет, и из нее ушли остатки храбрости. — И ты мне это доказал. Отношения — не обязательно борьба за власть. Они могут быть союзом, когда и даешь, и берешь.

Он весь как будто оцепенел; она ощущала его напряжение даже на расстоянии.

— Ты путаешь отношения с сексом. У нас был безумный, страстный секс. Но на нем отношения не построишь.

— Адам, нас объединял не только секс, и ты это знаешь.

— В таком случае еще лучше покончить со всем здесь и сейчас. — Порывшись в песке, он достал гладкий круглый камешек и запустил его в воду. Оливия смотрела, как камешек прыгает по волнам, а потом тонет. Ясно, чем окончится их разговор.

— Почему? — спросила она. — Почему ты не допускаешь мысли о чем-то большем? Ответь мне! Неужели я все неправильно поняла?

Он склонился к ней и издал странный звук, похожий на стон:

— Оливия, ты все поняла правильно. Дело не в тебе. Дело во мне. Я не создан для долгих отношений. Ты только что познакомилась с Зебом — неужели ничего не поняла?

— Ты не такой, как Зеб. — Как внушить ему это, как преодолеть его упрямство?

— Я его точная копия.

— Неправда. Так не может быть. Ты — это ты. И ты сам делаешь выбор.

— Да. И я решил больше никому не причинять боли.

Оливия поняла, что он имеет в виду свою бывшую жену.

— Ты причинил боль Шарлотте?

— Да, — не сразу ответил он. — Я женился на ней, а через два года ее бросил.

— Семьи распадаются. Так бывает.

— Оливия, наша семья не просто распалась. Наш брак погубил я. Я обещал Шарлотте все. Домик с садом, семью, детей — все, как полагается. Но когда дошло до дела, оказалось, что семьянин я никудышный. Единственный раз в жизни я сорвал сделку. — Его сильное тело напряглось, и ей захотелось его утешить. Но при мысли о том, что он может ее оттолкнуть, она зарыла ладони в теплый песок.

— Что произошло? — спросила она.

— Я все испортил. Мне стало казаться, что стены давят на меня. Я с головой ушел в работу; все что угодно, лишь бы не возвращаться в то место, которое превратилось для меня в тюрьму. Наконец я понял, что больше не вынесу. И как истинный Мастерсон, встал и ушел. Я клялся любить Шарлотту до конца дней своих, но не вынес и восьмисот дней. Сбежал, совсем как Зеб, который ушел из бара Сару.

В его голосе слышалось столько презрения к себе, столько уверенности в своей вине, что в голове у Оливии все смешалось.

— Теперь ты понимаешь, что у нас с тобой продолжение невозможно? В погоне за несбыточной мечтой я больно ранил одну женщину. Другую я ранить не хочу. Ты заслуживаешь лучшего. Ты достойна мужчины, который захочет обзавестись домом и детьми. Мужчины, которому ты сможешь доверять.

Услышав его последние слова, она словно окаменела. Адам прав. Если они попробуют двигаться дальше, над ними постоянно будет висеть дамоклов меч. Оливия любит свой дом; при мысли о том, как она сидит и ждет и смотрит, как стены давят на Адама, ее передернуло. Пройдет совсем немного времени, а потом Адам уйдет.

Она только что была свидетельницей того, какой Зеб трус, а ведь именно Зеб воспитал Адама — Зеб, чьи гены он унаследовал. Теперь понятно, почему Адам все время переезжает с места на место, почему меняет красоток как перчатки. Что она за идиотка! Потрясающий секс настолько ослепил ее, что она забыла о здравом смысле. Испытала лучший в мире оргазм и почему-то поверила, что Адам Мастерсон — тот, кем он не является. Ей захотелось рискнуть и поверить ему, впустить его в свою так тщательно продуманную жизнь! Нет, она даже его не может винить — в конце концов, Адам ни разу ее не обманул; он ведь прекрасно понимал, что он за человек, и сразу предупредил ее. Он — мужчина, который уходит. Как его отец. Как ее отец!

Она вдохнула насыщенный солью воздух и встала.

— Ты прав. Я действительно заслуживаю лучшего. Так что, если не возражаешь, предупреди пилота, а я пойду собирать вещи. На материк я доберусь сама на пароме. В аэропорт поеду на такси. А может быть, меня довезут Гэн или Сару. Удачи, Адам! И спасибо за вчерашнюю ночь — было весело. Но ты прав. Лучше со всем покончить, пока мы еще властны над собой.