Онлайн книга «Семь дней творения»
|
– Вам не кажется, что вы делаете из мухи слона? – спросил один из профсоюзных боссов. – Речь идет всего лишь о том, чтобы договориться об увеличении платы за риск. И потом, я думаю, что ок-лендские коллеги нас поддержат. – Это и есть теория о взмахе крыла бабочки, – гнула свое София, от волнения отрывая уголок от бумажной салфетки. – При чем тут бабочка? – удивился Манча. Сидевший позади них мужчина в черном костюме обернулся, чтобы вмешаться в их разговор. У Софии застыла в жилах кровь: она узнала Лукаса. – Это из геофизики: будто бы взмах крыльев бабочки в Азии создает движение воздуха, которое, постепенно нарастая, способно вызвать разрушительный циклон у берегов Флориды. Профсоюзники молча переглянулись, в их глазах читалось сомнение. Манча окунул хлеб в майонез, посопел и выпалил: – Вместо того чтобы валять дурака во Вьетнаме, надо было потравить там всех гусениц, хоть какой-то вышел бы толк! Лукас поздоровался с Софией и снова повернулся к журналистке, бравшей у него интервью за соседним столиком. У Софии залилось краской лицо. Один из собеседников спросил, нет ли у нее аллергии на ракообразных: она еще не притронулась к своей тарелке! Она сослалась на легкую тошноту и предложила присутствующим угощаться за нее. Главное – не креветки: пусть хорошенько поразмыслят, прежде чем сделать непоправимый шаг! Она просит ее извинить: что-то ей нездоровится. Она встала, мужчины поднялись, как требовали приличия. Проходя мимо молодой журналистки, она наклонилась и уставилась на нее. Женщина от удивления отпрянула и едва удержалась на стуле. София через силу улыбнулась. – Вы, наверное, очень ему нравитесь, если он посадил вас лицом к виду из окна. Конечно, вы ведь блондинка! Желаю вам обоим приятного вечера., в профессиональном смысле! Она бросилась в гардероб. Лукас догнал ее, схватил за руку, заставил обернуться. – Что с вами? – Профессионалка – произнести по буквам? Не знаю, что вы расслышали, там после «про» было «ф» и так далее, а вовсе не «с», «т» и другие замечательные звуки. – Это журналистка! – Конечно, я тоже по воскресеньям переношу записанное за неделе из блокнотов в интимный дневник. – Нет, Эми – настоящая журналистка. – Ну да, правительству позарез понадобилось установить с Эми связь. – Не так громко, из-за вас я лишусь своего прикрытия! – Вы о ее журнале? Лучше угостите меня десертом, я видела в меню один дешевле шести долларов. – Я говорю о прикрытии для своего задания! – Наконец-то приятная новость! Когда стану бабушкой, буду рассказывать своим внукам, как однажды пила аперитив с Джеймсом Бондом Надеюсь, в отставке у вас будет право нарушить государственную тайну? – Хватит! Вы, между прочим, тоже ужинаете не со школьными подружками. – Очаровательно! Вы просто очаровательны, Лукас, ваша дама тоже. Какая изящная посадка головы на птичьей шейке! Везучая, через пару суток в ее распоряжении будет чудесная клетка из плетеных ивовых веточек. – На что вы намекаете? Вам не понравилась моя кувшинка? – Наоборот, мне польстило, что вы не приложили к кувшинке аквариум и лесенку! Бегите назад, у нее очень удрученный вид. Для женщины невыносимо скучать за столом мужчины, поверьте, я знаю, о чем говорю! София развернулась, за ней закрылась дверь ресторана. Лукас пожал плечами, бросил взгляд на стол, из-за которого вышла София, и вернулся к своей спутнице. – Кто это? – спросила недоумевающая журналистка. – Знакомая. – Наверное, я суюсь не в свое дело, но она похожа на кого угодно, только не на простую знакомую. – Действительно, это не ваше дело! Весь ужин Лукас без устали расхваливал своего работодателя. Он объяснял, что своим поразительным взлетом компания обязана только Эду Херту. Из беззаветной преданности своему компаньону и легендарной скромности вице-президент довольствуется положением второго лица, ибо для него важнее всего само дело. Однако истинный мозг этой пары – он! Пальчики журналистки стремительно бегали по клавиатуре карманного компьютера. Лицемер Лукас попросил ее не включать в статью кое-какие подробности, которые он ей поведал чисто по-дружески, ради ее неотразимых голубых глаз. Он наклонился к ней, наливая вино в ее бокал, она попросила его поделиться и другими альковными тайнами – чисто по-дружески, разумеется. Он с хохотом возразил, что для этого еще недостаточно пьян. Поправляя на плече шелковую бретельку, Эми поинтересовалась, что же способно вызвать у него достаточное опьянение. * * * София поднялась на крыльцо на цыпочках. Несмотря на поздний час, дверь Рен оставалась приоткрытой. София толкнула ее пальцем. На ковре не было на сей раз ни открытого альбома, ни чаши с сухариками. Мисс Шеридан ждала ее, сидя в кресле. София вошла. – Тебе нравится этот молодой человек? – Какой? – Брось дурить! Тот, что прислал кувшинку, тот, с которым ты провела вечер. – Выпили по рюмочке, только и всего. А что? – А то, что мне он не нравится. – Уверяю вас, мне тоже. Он отвратительный! – Вот и я говорю: он тебе нравится. – Ничего подобного! Он вульгарный, заносчивый, самоуверенный. – Боже, она уже влюблена! – воскликнула Рен, воздевая руки к потолку. – Да ни в одном глазу! Просто неуклюжий тип, которому я хотела помочь. – Дело еще хуже, чем я думала, – сказала Рен, снова поднимая руки к небу. – Бросьте вы! – Не кричи, разбудишь Матильду. – Между прочим, вы сами не перестаете твердить, что мне нужен кто-то в жизни. – Дорогая моя, все еврейские мамаши твердят это своим детям, пока те не заведут семью. С того дня, когда дети познакомят матушку со своими избранниками, они поют ту же песню задом наперед. – Но вы не еврейка, Рен! – Ну и что? Рен встала, достала из буфета металлическую банку и положила в серебряную чашу три сухаря. Софии было приказано сжевать без разговоров хотя бы один: Рен слишком намучилась, весь вечер ее дожидаясь! – Садись и рассказывай! – велела Рен, снова опускаясь в кресло. Она слушала Софию, не перебивая, пытаясь понять намерения человека, неоднократно пересекавшего ей дорогу. Пронзая Софию взглядом, она позволила ей договорить до конца и только тогда попросила у нее кусочек сухаря. Обычно она позволяла себе это лакомство только в конце трапезы, но необычные обстоятельства способствовали немедленному усвоению быстрых Сахаров. |