Онлайн книга «Метро 2033. Край земли-2. Огонь и пепел»
|
– Я думал, что в этих краях бурь не бывает. Из-за ландшафта… – Посмотри на те тучи. Они не предвещают ничего хорошего. Иди. – Да, сэр. Кевин направился к ведущей вниз лестнице и, дойдя до нее, дал пройти поднимающемуся Рону Джонсону. – Все в порядке? – Рон похлопал молодого человека по плечу. – Да сэр. Но надвигается буря. – Похоже на то, – кивнул здоровяк и направился к шерифу. – Как там наши гости, Рон? – Спят. Майкл теперь ни на шаг не отходит от Оливии. Антонио довольно долго наблюдал за вулканом и что-то рисовал. Не думаю, что сейчас стоит от них ждать сюрпризов. – Уверен? – Карл наградил друга усмешкой. – Ну, разве что они сопрут еще одно полотенце в моей комнате. – Окей. Ты посты проверял? – Разумеется. Хочкинс уснул. Впрочем, это в его духе. Остальные на чеку. Но люди устали. К тому же, в них растет агрессия в отношении русских. Многие считают, что если с ними покончить сейчас, то после уже не придется находиться в постоянном напряжении и лишать себя сна. – Ты винишь их в этом? – Я не могу их в этом винить, – Джонсон мотнул головой. – Просто мне интересно, кто сеет среди нашей общины такие настроения. – После этих слов здоровяк пристально посмотрел на Карла. – Да сами русские и сеют, Рон. Русские, своим поведением… Постой-ка… Уж не думаешь ли ты, что я подогреваю агрессию в общине в расчете повести их в бой? Я правильно тебя понял? – Что мне еще думать после того, как тебе в голову приходят сомнительные идеи? – Сомнительные?! – возмущенно воскликнул шериф. – Именно. Не сомнительно ли рассчитывать на союз с людьми, чей образ жизни, быть может, не менее отвратителен, чем их внешность. – Отвратительная внешность? Слушай, Рон, это уже расизм. – Черт тебя подери, Карл, при чем здесь расизм? Эти люди не родились такими. Они специально уродуют себя, будто хотят как можно меньше походить на любых представителей человеческой расы! – Их образ жизни и внешность не отменяет фактора русской угрозы, Рон. – Не следует забывать, что это мы здесь гости, Карл. Мы пришли сюда, на их землю. – Да, мы здесь гости. Но русские отчего-то совсем не гостеприимны. – Отчего-то? Ты чего ждал? Красную ковровую дорожку? – Я ждал хоть немного понимания, – отмахнулся Риггз. – Понимание придет. – До или после очередной войны, Рон? Снова мрачная усмешка и шериф повернулся в сторону позиций неприятеля. – Мы делаем все, чтоб войны не случилось, – ответил Джонсон. – Я и Юджин стараемся… – Почему ты доверяешь ему? – Нельзя сказать, что мы с ним доверяем друг другу. По крайней мере, он свои сомнения не особо скрывает. Но он протянул нам руку… Шериф покачал головой: – Он протянул руку тебе. – Я уже не часть общины, Карл? Он не хочет напрасной крови, как и я. – И поэтому он убил пленного? Джонсон хмуро взглянул на друга: – Мы убивали пленных. Ты ведь знаешь, где я был и кем работал до войны. Я всегда был на войне. И мы убивали пленных. Пытали их. Все так поступали, затем с тщательностью и хладнокровием профессиональных киллеров умело заметали следы. Мы все родились в мире, где о добре и справедливости только герои комиксов говорили. В реальности же было все с точностью до наоборот. А те, кто громче других кричали перед телекамерами о правах человека, на самом деле интересовались лишь собственным правом обмануть, отобрать и убить. Говоря о том, что пытки и убийства это плохо, сами пытали и убивали. Только свои пытки и убийства затеняли нейтральными и сторонними терминами. И даже не только это. Безумие мы называли эпатажем, секс называли любовью, мошенничество – маркетингом, новое рабство – экономикой. Мы говорили, что Бог всех создал равными, но себя называли исключительными. И так поступали не только мы. Страны, полностью подчинившиеся нашей воле, мы называли свободными. Мы, как и Юджин, родились и жили в мире, сотканном из безумных фантазий Джорджа Оруэлла, Карл. Ужасный финал такого мира был закономерен. – С этим я даже спорить не буду, Рон. – Тогда с чем ты споришь? – С тем, что ты забываешь об осторожности. – Именно осторожность заставляет меня повторять, что попытка заключить союз с этими пришельцами может стать роковой ошибкой. Карл хотел что-то ответить. И конечно, он не мог согласиться со своим другом, потому что ему казалось, что Джонсон руководствуется лишь эмоциями и не позволяет себе мыслить прагматично и здраво. Но все его внимание вдруг привлек источник света далеко на полукруглом холме. – Какого… – Он резко поднял бинокль, и некоторое время всматривался, пока вдруг его руки не опустились и шериф разразился смехом. – В чем дело? – спросил недоуменно здоровяк. – Похоже… Похоже, этот твой друг шлет тебе послание, – продолжал смеяться Карл и протянул ему бинокль. Взглянув на холм вооруженным взглядом, Джонсон увидел, как на вершине полыхает объятый пламенем крест. – Вот ведь тупой сукин сын… – зло выдохнул Рон, после чего Карл расхохотался совсем уж громко. – А вы с ним хорошо поладили, да? Хочешь, я его арестую за проявление расизма?! – Иди ты тоже к черту, Карл! – А-ха-ха!!! – изнемогал от хохота схватившийся за живот шериф. Джонсон посмотрел на его реакцию, затем снова взглянул на горящий крест и тоже засмеялся. – У этого Юджина действительно странное чувство юмора. Хотя, он мог просто не знать. Ладно… – Рон подошел к краю крыши и крикнул вниз: – Брюс! Эй, Брюс! – Да! – послышался снизу голос. – Будь добр, принеси мне два горящих факела! * * * – Саня, тебя снятся наши дела давно минувших дней? – спросил Жаров, задумчиво глядя на то, как под натиском облаков тухнут одна за другой звезды. – Ты про какие дела? Про сестер Соловьевых? – отозвался из темноты траншеи сонный голос Цоя. – Ох и озорные они были, пока молодые… – Да не про эти дела, дурень. Я про то, как мы расправлялись с бандитами. Вот, самые жуткие моменты… Снятся? Как Скрипача мы убили, Руслану, Носатого… Чермета… – Ах, это… Да, брат. Бывает. Это теперь наша ноша до последнего мгновения жизни. Ничего не поделать. Но кто-то ведь должен был… А знаешь, что я тебе скажу? Мне все эти кошмары не снятся, когда я с Оксаной. Заведи уже себе подругу. И когда будешь засыпать на ее груди, то ее грудь тебе и будет сниться. Это прикольно… |