Онлайн книга «Метро 2033. Край земли-2. Огонь и пепел»
|
– Давно им пользовался? – Очень давно, а что? – Да ничего. – Евгений протянул Риггзу трофейный автомат. – Вот этим, как ты видел, пользовались недавно. Держи. Шериф удивленно смотрел на седого русского и даже забыл поблагодарить, принимая оружие. – Так, ладно. Мне пора. Скажи мне только одно. Где те русские? – Какие русские? – Те трое, что поселились у вас на днях, приехав на небольшой военной машине. – Там только один русский. Еще итальянец и гражданка Соединенных… – Да какая разница, черт тебя дери?! – зло прервал его Сапрыкин. – Где они? – В той стороне, на вершине холма двухэтажное здание. Над входом полотенце… Точнее, флаг висит… – Я понял. Спасибо. – Евгений кивнул и осторожно посмотрел за угол. – Погоди. Они, кажется, видят в темноте лучше нас. – Я так не думаю, хотя, поначалу, мне тоже так показалось. Мне думается, что они приучены к ночным атакам. После вспышки молнии, они ведут шквальный огонь в ту сторону, где заметили во время вспышки неприятеля. Это значит, что у них вообще нет никаких проблем с патронами. И вот еще что. Увидишь одного из них – стреляй не мешкая. Это каннибалы. Не пытайся с ними договориться или даже взять кого-то в плен. У тебя ведь не возникало мысли выслушать индейку, перед тем как съесть ее на День благодарения? Вот и они тебя слушать не будут. Ты – всего лишь праздничное блюдо. А я пошел… Карл не успел опомниться, как Сапрыкин растворился в темноте. Шериф уставился на тело Моусли, которое освещали языки белесого пламени. Но ливень все-таки победил горящий фосфор и в некоторых местах он уже потух. В других начинал тускнеть. Карл проверил свое новое оружие и, пригнувшись, бросился в темноту. * * * Выстрел из винтовки отправил очередной рой свинцовой дроби в их сторону. Дробины расплющивались о ступеньки лестницы, выбивая из них мелкую крошку бетона. – Боже, как это выключить! Он стреляет на свет! – простонала Оливия, одной рукой обхватив голову неподвижного Михаила, а второй сжимая трофейное оружие. – Это нельзя выключить. И разбить нельзя. Я не знаю, что внутри за смесь, но это что-то вроде белого фосфора. Если не сгорим, то отравимся парами, – ответил Квалья. Они прятались за лестницей от стрелка, возникшего в жилой комнате первого этажа, пока им пришлось расправиться с еще одним налетчиком, спускавшимся сверху. Это им удалось. И даже удалось оттащить тело Крашенинникова за лестницу, но вот что делать с засевшим в комнате Михаила и Оливии упырем, они теперь не знали. – Боже, Тони, нам нужна помощь! Майк продолжает истекать кровью! Он так умрет! Квалья дал две короткие очереди в дверной проем, и тут в ответ еще один рой свинцовых дробин. – Проклятье! – Антонио вжал голову в плечи. – Я не вижу даже вспышки от его оружия! Я не могу понять, куда стрелять, и скоро кончатся патроны! – Тогда брось туда бутылку! – Там же все ваши вещи! Ты не представляешь, как эта пакость в бутылке горит и как воняет! На втором этаже, наверное, уже пожар во всю! – Тони, мне плевать, что будет с нашими вещами и даже со всем этим треклятым миром, если Майкл умрет!!! Квалья поднял бутылку, которую прятал позади себя, чтоб хоть как-то уменьшить ее свечение. – Хорошо, – вздохнул он, приготовившись к броску, но тут же раздался еще один выстрел. Антонио в ужасе прижал бутылку к себе и даже припал к полу. Он готов был подставить под выстрел свое тело, но не хотел, чтоб осветительная бутылка разлетелась вдребезги от попавшей в нее дроби рядом с Оливией. – Так не пойдет! Бутылка светится и он видит ее! Если он в нее попадет, то умрем мы все! В комнате что-то лязгнуло, затем кто-то вскрикнул. Непродолжительная возня и булькающие, затихающие всхлипывания. Снова тишина. Разумеется, относительная. Потому что снаружи продолжали шуметь ливень, гроза и стрелковое оружие. – Миша, Крашенинников, – послышался тихий мужской голос из темноты. Говорил голос по-русски. – Это приморский квартет, – выдохнула Собески. – Они напали на Нью Хоуп, чтобы захватить Мишу! – Не говори ерунды, – прошептал в ответ Квалья. – Те, кто напал на нас, вообще не местные. – Тогда как ты объяснишь это?.. – Эй. Миша. Крашенинников. Ты здесь? – продолжил голос чуть громче. – Я вижу, что вы за лестницей. Скажите, сколько здесь еще бандитов. Последняя фраза прозвучала по-английски. – Кто ты такой? – спросил Антонио. – О, Антон, или как там тебя на самом деле зовут… Ты должен меня помнить. Когда у казарм прикончили гигантскую росомаху, я дал тебе осветительную сигнальную ракету. Ты помнишь? – Что тебе нужно?! – отчаянно выкрикнула Собески. – Оля? Судя по тому, что Михаил до сих пор не отозвался, дела у него не очень хороши. Он жив?.. – Я спросила, что тебе нужно?! – Оливию снова переполняла ярость, как в тот раз, когда она раскроила голову одному из налетчиков плечом арбалета. – Я пришел помочь. Не надо нервничать… – Мы не верим тебе, будь ты проклят! – Это проблема, ребятки… С пугающим грохотом распахнулась главная дверь в здание. Квалья и Собески тут же направили туда оружие, но в дверях никого не было видно. Только сверкали мириады отражений пляшущих на небе молний в каплях проливного дождя. – Юджин! – басом проорал откуда-то с улицы Рон Джонсон. – Кажется чисто! – крикнул в ответ Сапрыкин. – Но наши друзья очень нервничают! Я не могу двигаться дальше! – Оливия! Майкл! Я вхожу! – снова крик Джонсона. – Про меня забыли, – тихо и с усмешкой фыркнул Квалья. Рон возник в дверях, держа оружие наготове и двигаясь на корточках. Позади него, прикрывая, двигался шериф Риггз, чья шляпа промокла настолько, что поля ее обвисли. – Юджин?! – еще раз позвал Джонсон. – Я здесь. Тебя вижу. У меня все чисто, – отозвался из комнаты майор. – О боже… – Карл склонился над мертвым телом женщины из группы своих помощников. – А что с Рупертом? – Если вы про второго своего человека, шериф, то он тоже мертв. Его тело наверху, – произнес Квалья. – Карл, сейчас не время. Смотри по сторонам, – бросил Рон. – Юджин, здесь чисто! – Понял. Выхожу. – Сапрыкин вышел, держа палец на спуске своего ТП-82, ложе которого лежало на согнутой перед ним левой руке, сжимающей окровавленный нож. – Что здесь за запах? – Вон тот, со стрелой в горле, кажется, обкакался перед смертью, – поморщился Антонио. |