Книга Ужас на поле для гольфа, страница 101 – Сибери Куинн

Какова бы ни была темная тайна, нависшая над сиротским приютом Спрингвилла, ничего, казалось, не указывало на ее очевидность, когда мы с де Гранденом проехали через внушительные каменные ворота на огромную территорию. Широкие, хорошо ухоженные газоны, там и тут уснащенные клумбами ярких цветов; чистые, со вкусом обставленные строения из красного кирпича в георгианском стиле; общий воздух процветания, счастья и мира приветствовал нас, когда мы остановили автомобиль перед главным зданием приюта. Внутри в часовне находились молодые люди, и их ясные юные голоса были весенними и чистыми, как пение птичек, под аккомпанемент полнозвучного органа:

Мы на цыпочках вошли в просторную комнату для собраний, тускло освещенную через высокие витражные окна, и подождали в задней части зала, пока не завершились утренние молитвы. Де Гранден быстро бросил направо и налево свой исследовательский взгляд, осмотрев ряды аккуратно одетых малышей на скамейках, привлекательных молодых нянек и нежную седовласую даму с внешностью матроны, которая восседала у органа.

– Mordieu, друг мой Троубридж, – прошептал он мне на ухо, – воистину, это таинственно. Как может кто-то из pauvres orphelins ^[191] добровольно покинуть это место?

– Ш-ш-ш! – прервал я его. Его привычка говорить не вовремя, будь то на похоронах, свадьбе или на другой религиозной службе, раздражала меня не один раз. Как обычно, он снисходительно принял упрек и кивнул мне с детской усмешкой, затем отвлекся, изучая вытянутую фигуру святой на одном из витражей, и подмигнул блаженной женщине весьма фривольно.

– Доброе утро, джентльмены, – приветствовал нас мистер Джервэйз, когда обитатели приюта по двое прошли мимо нас. – Все устроено для вашего осмотра. Дети будут доставлены вам в мой кабинет, как только вы будете готовы.

Он с улыбкой повернулся к седовласой органистке, присоединившейся к нам:

– Миссис Мартина, это доктор де Гранден и доктор Троубридж. Сегодня утром они собираются осмотреть детей на предмет иммунитета против дифтерии.

Для нас он добавил:

– Миссис Мартина – наша экономка. Она появилась здесь сразу после меня. Мы называем ее «мать Мартина», и все наши малыши любят ее, как если бы она была их собственной матерью.

– Как поживаете? – ответила на представление матрона, одаривая нас улыбкой исключительной сладости и протягивая руку каждому из нас по очереди.

– Мадам, – де Гранден пожал ее гладкую, белую руку по американской моде, затем наклонился над ней и поднес к губам, – ваши маленькие воспитанники действительно более чем удачливы, ведь они купаются в солнечных лучах вашей опеки!

Мне показалось, что он держал руку дамы дольше, чем нужно, но, как и все его соотечественники, мой маленький друг был весьма восприимчив к чарам красивой женщины, молодой или пожилой.

– А теперь, мсье, если угодно… – он с сожалением отпустил руку матери Мартины и повернулся к суперинтенданту.

Его тонкие черные брови поднялись в ожидании.

– Конечно, – ответил Джервэйз. – Сюда, пожалуйста.

– Было бы лучше, если бы мы осматривали детишек по отдельности и без присутствия посторонних, – деловым тоном заметил де Гранден, выкладывая на стол докторский чемоданчик и разворачивая белый халат.

– Но вы же не можете надеяться получить какую-либо информацию от детей! – возразил суперинтендант. – Я думал, вы просто собираетесь воспользоваться осмотром как предлогом. Мы с миссис Мартиной опросили каждого из них очень тщательно, и я уверяю вас, что вы абсолютно ничего не получите, занимаясь этим снова. Кроме того, некоторые из них стали довольно нервными, и вы же не хотите, чтобы их головки были наполнены неприятными размышлениями. Я думаю, было бы намного лучше, если бы мать Мартина или я присутствовали, пока детей обследуют. Знаете, это придаст им большую уверенность…

– Мсье, – очень ровным равнодушным голосом произнес де Гранден, что предвещало один из его диких всплесков гнева, – делайте так, как я приказываю. Иначе… – он сделал паузу и начал снимать докторский халат.

– О, ни в коем случае, мой дорогой сэр, – поспешил его заверить суперинтендант. – Нет-нет, я бы не хотел, чтобы вы думали, будто я пытаюсь создать вам трудности. О нет, я только подумал…

– Мсье, – повторил маленький француз, – с этого момента, пока мы не завершим дело, я делаю так, как сказал. Вы любезно приглашаете детей ко мне, по одному.

Видеть элегантного маленького ученого среди детей было для меня откровением. Всегда с любезной речью с привкусом иронии, с пронзительным остроумием, тонким, как бритва, и царапающим, как шипы, де Гранден, казалось, должен был быть последним, собирающим информацию у детей, и без того робких в присутствии врача. Но его улыбка становилась все ярче и ярче, его юмор становился все лучше, когда дети друг за другом входили в кабинет, отвечали на несколько, казалось бы, простых вопросов и выходили из комнаты. Наконец, вошла маленькая девочка в возрасте четырех-пяти лет, перебирая в смущении пухлыми пальчиками подол синего платьица.

– Ах, – пробормотал де Гранден, – вот от кого мы получим что-то ценное, друг мой, или я совсем уж не догадлив. Holà, ma petite tête de chou! ^[192] – воскликнул он, дотрагиваясь до малышки. – Давай-ка расскажи все доктору де Грандену!

Его «капустная головка» ответила ему улыбкой, но немного недоверчивой.

– Доктор Гранден не навредит Бетси? – спросила она, наполовину с уверенностью, наполовину со страхом.

– Parbleu, нет, моя голубка, – ответил мой друг, поднимая ее к столу. – Regardez-vous!

Из кармана халата он достал коробочку конфет и засунул их в ее пухлую руку.

– Кушай, моя луковка! Tête du diable, это превосходное лекарство для освобождения языка!

С охотой девочка начала жевать сладости, глядя на своего нового друга широкими, удивленными глазами.

– Они сказали, что ты сделаешь мне больно, что ты отрежешь мой язычок ножиком, если я поговорю с тобой, – сообщила она, затем сделала паузу, чтобы положить в рот еще одну шоколадку.

– Mort d’un chat, они, вот как? – спросил он. – И кто это такой мерзкий, отвратительный, кто так оклеветал Жюля де Грандена? Я буду… ш-ш-ш!

Он замолчал, повернулся и пересек кабинет в три длинных кошачьих прыжка. У входа он остановился, затем схватил ручку и резко открыл дверь.

На пороге, явно удивленный, стоял мистер Джервэйз.

– Ах, мсье, – в голосе де Грандена слышались грубые нотки, когда он смотрел прямо в глаза суперинтенданту, – вы, должно быть, ищете что-то? Да?