Книга Хищник. Если его можно ранить, страница 71 – Брайан Томас Шмидт

У подножия лестницы я заметил охранника, который сидел спиной к стене возле массивной двери. Перед ним стояла газовая лампа, винтовку он держал рядом.

Поскольку других заключенных в этом крыле не было, я решил, что это камера Пиня.

– Я стул принес, – сказал я по-русски с таким акцентом, что солдат недоуменно посмотрел на меня, пытаясь понять, не дебил ли перед ним.

Он не знал, где я должен быть – сидеть в своей камере или выполнять поручения снаружи. Но это стало неважно, как только я схватился за поручень и ударил его сиденьем стула в лицо.

У него из носа хлынула кровь, он упал со своего стула. Прежде чем поднять массивный железный засов, который закрывал дверь в камеру Пиня, мне пришлось отодвинуть в сторону бесчувственного охранника.

Повесив на плечо его винтовку, я открыл дверь в темную камеру. Меня встретил резкий, едкий запах.

Камера была большая, а свет фонаря не проникал дальше порога. Взяв его в руку, я сделал шаг вперед.

– Пинь? Э-э, Звяк? Ты здесь, приятель?

Звякзвяк.

Да.

Свет упал на какие-то медицинские карты и оборудование. На подносе лежало множество скальпелей, покрытых желтоватой слизью.

Отодвинув их в сторону, я пошел на звук, доносящийся из дальней части камеры.

– Какого черта они с тобой творили?

У стены на коленях стоял человек, голову которого скрывал капюшон. Его руки были цепями прикованы к противоположным концам камеры.

Хотя он был на коленях, я заметил, что он тот еще здоровяк.

– Как ты вообще в кабину влезал?

Он потянул за прикованную к трубе цепь и простучал сообщение: «Большой самолет».

Должно быть, он летал не на JZ-8. Я поставил светильник на ящик и потянулся к капюшону Пиня.

– Господи Иисусе! – воскликнул я, увидев его лицо. – Ты не китаец!

Казалось, в его лице соединились все твари, которых я вытаскивал из ручья мальчишкой. Я был так поражен, что даже не испугался его вида.

– Это они с тобой сделали? – спросил я, пытаясь понять, как человек может жить с таким кошмарным лицом. Затем я осмотрел его тело и понял, что лицом дело не ограничивалось. У него была зеленовато-белая кожа. Мускулатура отличалась от человеческой, а руки не напоминали ни человеческие ладони и пальцы, ни лапы других божьих тварей.

А глаза – маленькие серебристо-желтые бусинки – глаза были просто… чужими.

Другие пилоты рассказывали, что засекали радиосигналы с высот, на которые не поднимаются самолеты. До меня доходили слухи о погонях за фантомами. Но это были просто… слухи.

Так, Билли, вернись к реальности.

Я понял, что резкий запах исходил от него самого. У него на теле было несколько ран, которые сочились зеленовато-желтой слизью. Это был не гной – скорее, та субстанция, которая польется из восьмифутового паука, если вам вдруг удастся его раздавить.

– Пинь? – снова спросил я.

Звякзвяк.

Да.

Схватив винтовку, я решил было сбежать. Потом я понял, что в этом нет никакого смысла. К тому же я дал ему слово.

Вытащив окровавленную связку ключей, которую я забрал у Востова, я подошел к замку, который удерживал одну руку Пиня.

– Вы ведь не собираетесь на нас… э-э… напасть?

Пинь просто посмотрел на меня. Я не был уверен, понял ли он вопрос.

Я отстегнул его руки, и он встал в полный рост.

Боже.

Чтобы посмотреть на него, мне пришлось задрать голову. Он был ростом футов семь. Да, уж точно не китаец.

Протянув руку, он схватил АК-47. Двигаясь так быстро, что мне было сложно за ним уследить, он разобрал автомат, проверил все детали, затем собрал его снова и сунул мне, явно не впечатленный.

Шагая по камере, он осмотрел все тележки и подносы, а затем поднял руки к светильнику, висящему на потолке, и принялся разбирать его на части. Я надел форму охранника и натянул его сапоги, потому что мне стало чертовски холодно. Пиня холод, похоже, не беспокоил.

– Ты что, бластер делаешь? – спросил я, в ужасе наблюдая за его действиями.

Положив металлические детали на пол, Пинь согнул их таким образом, чтобы получился соответствующий размерам его руки мачете.

Он изучил клинок в свете моего фонаря. Оружие вышло грубоватым, но явно смертоносным.

– Ну что, как будем действовать?.. – спросил было я, но Пинь уже пошел к двери.

Быстро.

Очень быстро.

Я бросился за ним, стараясь не отставать, но когда я взбежал по ступенькам, он уже оказался посреди верхнего коридора.

Пинь остановился перед запертой дверью, которая вела в бараки солдат. Я бросил ему ключи.

Открыв дверь, он ворвался внутрь, прежде чем я успел попросить его подождать и позволить моему автомату сделать свое дело.

Но разницы не было. Когда я оказался в бараках, повсюду валялись тела. Те солдаты, которые успели схватить оружие, беспорядочно стреляли куда попало, убивая своих же товарищей.

Прикрываясь телом убитого солдата, Пинь скакал от койки к койке. Из укрытия я несколько раз выстрелил по солдатам, которые пытались попасть в Пиня, и лишь на мгновение задумался, что стреляю в представителей собственной расы. Что ж, не стоило приказывать Востову забить меня до смерти.

Пинь схватил одного из солдат и швырнул его на другой конец барака. Тот ударился о бетонную стену. Его шея с громким хрустом сломалась.

Весь пол был в крови и бездыханных телах. Воцарилась тишина.

Я осмотрел поле боя. Погибло как минимум двадцать солдат – и это всего за две минуты.

Клинок Пиня погнулся и перепачкался кровью.

Из другого коридора донеслись шаги. Я подбежал к двери, прицелился и принялся стрелять из автомата по солдатам, которые бежали к баракам, чтобы посмотреть, что случилось.

Застав их врасплох, я сумел уложить шестерых, прежде чем они открыли ответный огонь и мне пришлось вернуться в бараки.

Пули ударили в дверь, я услышал, как кто-то позвал подкрепление.

Я поискал глазами Пиня, но его нигде не было.

Какого черта?

Тут кто-то схватил меня за шиворот и приподнял над землей.

Я не сразу понял, что Пинь залез в воздуховод – при его размерах это было настоящим чудом – и втащил меня следом.

Когда я наконец сориентировался, он уже полз вперед, быстро, как охотничья собака к добыче.

Я поспешил за ним и ускорился, когда по воздуховоду открыли огонь.

В паре дюймов от моих коленей образовалась дыра, и я увидел перепуганного солдата, который вглядывался в воздуховод. Он знал, кто только что вырвался на свободу. Я же этого не знал, но начинал догадываться, кто передо мной.