Книга Хищник. Если его можно ранить, страница 75 – Брайан Томас Шмидт

– Я хочу нанять тебя, чтобы ты помог мне отыскать мою дочку. Назови свою цену – я заплачу.

Парнишка сплюнул в костер.

– Черта с два. Ты что, не видишь, во что эти мерзавцы превратили наш лагерь? Ты и правда хочешь столкнуться с этими ребятами?

– С таким следопытом, как ты, мне не придется с ними сталкиваться, – Андерсон встал со своего мешка и подошел к парнишке. – Эти мерзавцы похитили мою дочку. Я знаю, ты этого не одобряешь, иначе ты бы выдал меня, как только увидел за тополем.

– Черт, – бросил парнишка и поднялся на ноги. – Цена будет высокой.

– Насколько?

– Десять долларов.

– Сколько?

– Десять долларов.

Это означало, что Андерсону придется выкопать заначку, припрятанную под платаном возле дома Бесс, но это было неважно. Он хранил эти деньги для Мины. Если с ней что-то случится, от них все равно не будет никакого толку.

– Идет, – сказал Андерсон и протянул руку. – Как тебя зовут, сынок?

Парнишка сунул жеваный табак себе за щеку.

– Билли Новак. И я тебе не сынок, шериф. У нас деловые отношения.

– Ладно, мистер Новак. Хватай вещи и пошли в мой лагерь, там ждут лошади.

– Погоди, – Новак протянул руку. – Это твое.

У него на ладони лежала кукурузная кукла, перепачканная золой и помятая, но все еще целая. Андерсон почувствовал прилив благодарности.

– Спасибо.

– Тебе со мной чертовски повезло, – ухмыльнулся парнишка.

Когда солнце показалось над холмами, Новак помог Андерсону завернуть тело Ларса в остатки сгоревшей палатки. Андерсон пообещал себе похоронить его позже. Они свалили вещи бандитов рядом с телом – Андерсон надеялся, что это на время отпугнет всех грифов и коршунов.

После этого они с облегчением вышли из лагеря. В темноте окружающая обстановка выглядела жутко, но в холодном утреннем свете она смотрелась еще хуже. Песок и камни были залиты кровью и завалены кусками плоти. Вонь невозможно было терпеть. Желудок Андерсона делал сальто – слава богу, он был совершенно пуст. Повернув, Андерсон направился к тому месту, где оставил свою лошадь.

– Подожди, – шепнул Новак, потянув Андерсона назад.

На мелководье лежал человек. Высокий мужчина, выше Андерсона и вдвое толще него. Пыхтя и отдуваясь, он попробовал выползти на берег, но тщетно.

Новак прищурился.

– Подлюга, – сказал он и коснулся щеки, где красовался второй свежий синяк.

Андерсон подошел к здоровяку и схватил его за шиворот.

– Привет, Подлюга.

Он немного оттащил его от воды. Подлюга Джонсон ему никогда не нравился, даже когда они работали вместе. Он не узнал толстяка, когда тот накануне сбил его с ног, но при этом ничуть не удивился, что Подлюга решил сбежать в разгар битвы.

Андерсон взглянул на Новака. Тот скрестил руки на груди и заметно помрачнел. Андерсон вспомнил свои похождения с этой бандой. Подлюга Джонсон умел превратить жизнь любого мальчишки в сущий ад.

Подлюга застонал. Андерсон ткнул его носком сапога под ребра и перевернул на спину. Вонь горелой плоти заглушила и без того не слишком приятный запах, исходивший от Джонсона. Грудь Подлюги была обожжена, одежда висела на нем клочьями.

– Что случилось?

Подлюга открыл глаза. От страха и боли он открывал и закрывал рот, как вытащенная из воды рыба. С такими ожогами ему было долго не протянуть. Будь на его месте кто угодно другой, Андерсон проникся бы сочувствием к несчастному.

– Призрак, – выдохнул Подлюга. – Призрак!

– Что он говорит?

Андерсон шлепнул Подлюгу по щеке.

– Что ты видел, Джонсон?

– Призрака, – веки Подлюги дрогнули, затем раскрылись снова. – Я видел призрака, который шел по ручью. Он был невидимым, но шлепал по воде.

Подлюга задергался.

– Я ничего не видел, – пробормотал Новак. – Вообще ничего.

– Призрак! – Подлюга замер, его голова запрокинулась.

– Туда тебе и дорога, – сказал Андерсон.

– Точно, – кивнул Новак и пнул толстяка сапогом.

Они молчали, пока не отошли достаточно далеко от ужасающих следов ночного нападения на лагерь. Теплое сентябрьское солнце сушило одежду, которую они намочили в ручье. Андерсону вспоминались те жуткие времена, когда он состоял в банде, и прекрасные моменты из детства Мины. Он изо всех сил пытался повзрослеть и стать ей хорошим отцом, но прошлое само настигло его и схватило за задницу.

– Я ничего не видел, – снова сказал Новак. – Вокруг была лишь темнота, затем взрыв, затем шум. Но теперь я сомневаюсь.

– Ты ведь не хочешь сказать, что Подлюга был прав и на вас действительно напал призрак?

– Нет, конечно, нет, – покачал головой Новак. – Если бы дух решил отомстить Макберни, он бы не унес его в своей сети.

Андерсон не мог поспорить с этой логикой.

– К тому же духи не оставляют следов, а тот, кто тащил эту сеть, следов оставил предостаточно.

– Что?

Новак показал на землю.

– Мне даже не приходится слезать с коня. Эта сеть оставляет больше следов, чем разъяренная медведица. Но вон там я четко вижу отпечаток ноги.

Андерсон остановил свою лошадь и спешился. Новак последовал его примеру.

– Ты уверен, что этот след оставила именно нога? – Андерсон в жизни не видел такого следа. Нога по форме не походила на человеческую. Носок был слишком широк, а в длину отпечаток был раза в два больше следа Андерсона.

– Может, это новый ботинок? – Новак показал на странные вмятины перед следом. Земля была продавлена так, что сомнений не оставалось: перед ними следы четырех передних когтей и одного заднего.

Андерсон изогнул бровь.

– Слушай, я просто пытаюсь понять, что передо мной, – отмахнулся Новак, после чего еще раз взглянул на след и вскочил в седло. – Думаю, он идет в соседний каньон.

– Хорошо, что не в город и не к шахтам.

Андерсон нахмурился. Он прекрасно знал тот каньон, потому что каждую осень помогал Ларсу перегонять по нему скот.

И туда же сегодня вела стадо Ева.

На протяжении двух миль каньон шел прямо вдоль ручья, пока не начал расширяться. Холмы и кручи отступили, солнце заиграло на хорошо утрамбованной дороге Нильсенов. Новак смотрел на землю, замечая все следы, оставленные невидимыми противниками. Хоть Андерсон и ворчал на потерю времени из-за того, что им пришлось дожидаться рассвета, он прекрасно понимал, что даже хороший следопыт потерял бы след в темноте. В таком случае, если бы невидимки ушли от ручья и затерялись среди холмов, они бы просто испарились.