Книга Скандальный портрет, страница 60 – Энни Берроуз

Нейтан в отчаянии схватился за голову:

— Эми, как ты можешь такое говорить? И все это ради меня? Откуда у тебя такая уверенность, что я стою такой жертвы…

— Я знаю это, потому что твоя жизнь пошла под откос после того, как ты потерял меня. Я знаю это, потому что со мной было то же самое. Потому что я ни разу не чувствовала себя счастливее, чем с тобой в Париже. Несмотря на все сомнения и страх, я должна была взять от тебя все, что могу. Так же и ты. Даже когда ты думал, что я любовница месье Ле Брюна, ты пришел ко мне и просил, чтобы я ушла с тобой. Ты так долго жил без любви, что готов был допивать то, что осталось от другого. Нейтан, мы любим друг друга. Разве важно что-то еще?

— Множество других вещей, — печально сказал он. — Хотя во многом ты права. — Нейтан прижал Эми к груди и зарылся лицом в ее волосы. — Я действительно никогда не переставал любить тебя. Даже когда я считал тебя худшей из женщин, я не мог не желать тебя. Мое тело не давало мне себя обмануть.

Эмитист отодвинулась, чтобы видеть его лицо.

— Так же и я. Каждый раз, когда я читала про тебя в газетах, я говорила себе, что мне повезло избавиться от тебя. Но в тот миг, когда я снова тебя увидела… мне показалось, что в зале нет никого, кроме нас.

— Я сделал много такого, чего теперь искренне стыжусь.

— Я знаю. — Глаза Эмитист наполнились слезами. — А еще я знаю, что, будь ты таким, как о тебе говорили, ты не стал бы стыдиться. Тебе было бы все равно.

— Эми, — шепнул Нейтан, прежде чем опустить голову и поцеловать ее.

Эми прильнула к нему.

— Мне говорили, что я слишком молод и сам не знаю, чего хочу, — сказал он, взяв в ладони ее лицо и пристально вглядываясь в него. — Что я слишком наивен, чтобы понимать, что мне нужно. Меня заставили пойти по пути, который привел меня к самым большим несчастьям.

— Я знаю. Меня тоже пытались убедить, что я слишком глупа, чтобы отличить желаемое от действительного. Но, несмотря на нашу молодость, мы знали, что нашли дорогу к счастью. И теперь мы нашли ее снова.

— Тогда, — Нейтан сглотнул, — я готов пойти по ней.

— О да, Нейтан, совершенно уверена. И обещаю тебе, что на этот раз женитьба не станет для тебя тюремным приговором.

— Но ведь не только я один мог усмотреть в нем ловушку, верно? Ты так привыкла распоряжаться своей жизнью и жизнями сотен других людей, которые работают на твоих фабриках, что тебе будет трудно отказаться от этого. Особенно учитывая, что я, честно говоря, совсем не хочу этим заниматься.

— Отказаться? Мне казалось, ты говорил, что не хочешь, чтобы я все бросила?

— Конечно нет. Я хочу, чтобы ты была счастлива.

— Отлично. Тогда почему бы нам не сделать то, чего никто не ожидает? Почему бы не заключить договор?

Нейтан нахмурил брови, но уже в следующее мгновение его лицо просияло.

— Мы можем сделать нашу жизнь такой, как нам хочется. И не позволим обществу заставить нас стать не теми, кто мы есть. — Он сделал глубокий вдох. — Если ты хочешь и дальше управлять своей империей, я не стану мешать тебе. Я не хочу подрезать тебе крылья.

Эми улыбнулась ему в ответ:

— А я не стану мешать тебе заниматься живописью. Или… или чем-то еще, чем тебе захочется.

— Я не должен был уходить от тебя. Но я… так разозлился, когда узнал, насколько ты богата. И как много всего скрывала. Мне показалось…

— Я знаю. Ты вспомнил о своей первой женитьбе. О том, что до свадьбы не знал Лукасту по-настоящему.

— Ты совсем не такая, — с жаром воскликнул Нейтан. — Прости, что я мог так думать.

— Прощаю. Я тоже говорила вещи, о которых потом жалела, верно? Но ты не прислушивался к словам, ты пытался понять, какие чувства стоят за ними. А потом ты пришел ко мне.

— Как ты ко мне сейчас.

— Знаешь, а мне жаль Лукасту, — вдруг сказала Эми, сдвинув брови. — Не только потому, что она не оценила того, что имела, но потому, что все ее амбиции не воплотились в жизнь. Если ей хотелось иметь голос в парламенте, то почему она не могла получить его?

— Эми, это… какие-то революционные речи.

На лице Эми появилась озорная улыбка.

— Женщин не допускают к власти даже во Франции, да?

— Формально нет, но за кулисами…

— Мне все равно, что происходит за кулисами во Франции. Гораздо больше меня волнует то, что сейчас произойдет за закрытыми дверями в Стентон-Бассете.

Говоря это, Эми вытащила булавку из его галстука и начала решительно, хотя и несколько неумело, развязывать сложный узел. Увидев, что у нее ничего не получается, Нейтан убрал ее руки и сам развязал его.

— И пусть никто не говорит, что я разочаровал даму, — с улыбкой произнес он.

Подведя Эмитист к камину, Нейтан опустил ее на ковер и начал расстегивать ее платье, демонстрируя гораздо больше умения, чем она с его галстуком.

— Конечно нет. Ты не можешь.

Он уткнулся лицом в ее шею, дыша так, словно хотел вобрать ее в себя.

— Я сделаю все, чтобы этого не случилось, моя умница. Моя единственная любовь.

И Нейтан не разочаровал ее. Прямо здесь, на ковре перед камином.