Книга Сердце василиска, страница 4 – Полина Флер

— Говорите смело, господин Ван Менг-Ли, — поддержал меня Дитер. — Моя супруга достаточно образованна и сведуща в государственных делах и может дать ценный совет.

Альтарцы переглянулись.

— Вы можете сказать, господин министр, — произнес Ю Шэн-Ли. — Я ручаюсь за своих друзей. Это останется в тайне.

Министр крякнул, почесал переносицу, закатил глаза и пошлепал губами, видимо, шепча обращение к местным духам. Дитер молчал, просверливая гостей тяжелым взглядом. Молчала и я, гадая, что такого может случиться на приеме у императора и что хотели утаить альтарцы? Самое дурное, что я могла представить, — это встреча с фессалийским королем и его супругой, которую, я надеялась, король сослал если не на каторгу, то на далекие острова, докуда не доплывет ни один корабль и не доберется ни один ее любовник, в том числе и кентарийский вождь. Да и кому нужна такая любовница с наполовину окаменевшим лицом?

Я поежилась, вспомнив полную ненависти фессалийскую королеву, и понадеялась, что теперь это в прошлом.

— Вы, господин Ди-Тер, — наконец заговорил Ван Менг-Ли, — будете не единственным военным советником, приглашенным на императорский прием. Вместе с вами Золотоликий пригласил лучших воинов Альтара, начиная от высшего командного состава и заканчивая подающими надежду капитанами.

Уголек-кулон обжег снова. Я со значением глянула на мужа. Тот нахмурился:

— Продолжайте, господин министр. Это ведь не все.

— Скажите ему, — мягко посоветовал Ю Шэн-Ли, медленно покачивая головой и улыбаясь одним уголком рта. — Мой друг не отступится, пока не узнает.

Министр снова закатил глаза, очертил над головой круг, совершая охранный ритуал, и выдал на одном дыхании:

— Еще Золотоликий пригласил на прием Оракула, Тысячеглазую и Всевидящую госпожу О Мин-Чжу.

Имя пронеслось по комнате дуновением сквозняка. Я поежилась и плотнее запахнула полы ханьфу. И увидела, как бледнеет мой муж.

— Прекрасно, — сквозь стиснутые зубы процедил он. — Просто превосходно! В преддверии войны его императорское величество не довольствуется советом воинов, а полагается на пророчества колдунов? — Он нервно ухмыльнулся. — Так, может, сразу позвать шарлатанов со всей империи? Ясновидящих, гадалок, прорицателей, чернокнижников всех мастей?

— Госпожа Оракул — не шарлатан, — не согласился Ю Шэн-Ли, и его голос приобрел тяжелые металлические нотки. — Она — мать-основательница горного монастыря на плато Ленг, где растет священное дерево гиш, подпирающее кроной небесный свод и дарующее нектар, столь необходимый в магических ритуалах. Однажды он помог и вам, мои друзья.

Альтарец поклонился, и я вспомнила, как он привез мне зелье подчинения, с помощью которого я смогла освободить Дитера из заточения и раскрыть предательство фессалийской королевы.

Я прижала ладонь к груди, усмиряя пустившееся вскачь сердце.

— Дитер, — слабо позвала я, но муж не услышал.

— Нет, — твердо сказал он. — Я в отставке. Прошу меня простить, господа.

Ю Шэн-Ли цокнул языком, пожилой министр сощурил глаза до темных прорезей на желтоватом, как пергамент, лице.

— Дитер! — позвала я громче и потянула мужа за рукав. — Нам надо поговорить.

— Поговорим потом, пичужка, — механически отозвался генерал.

Я в отчаянии прикусила губу. Ну как он не понимает!

— Давай выйдем, прошу тебя! — взмолилась я по-фессалийски. — Это важно!

Он все же повернул ко мне строгое лицо с прямым носом и упрямо сжатыми точеными губами. В зрачках закручивались золотые спирали, отчего я почувствовала легкое головокружение и вцепилась в спасительный кулон. Заметив мой жест, Дитер расслабился, и золотое свечение слега померкло.

— Хорошо, — кивнул он. Повернулся к альтарцам и слегка поклонился: — Прошу меня простить, нужно посоветоваться с супругой. Дайте нам несколько минут.

— Пусть духи укажут вам правильный путь! — пожелал наш друг Ю Шэн-Ли, а министр разрешающе махнул рукой.

Едва мы вышли за дверь, как я набросилась на Дитера:

— Ну как ты не понимаешь?! Это же такой шанс!

— Какой? — холодно спросил генерал, буравя меня колким взглядом. — Шанс снова стать марионеткой в чужих руках? Я наелся этого за долгие годы, поверь.

— Знаю, мой дорогой! Знаю! — жарко заговорила я, прижимаясь к нему всем телом. — Я боюсь за тебя, страшно боюсь! И не хочу тебя потерять снова!

— И я не хочу, моя пичужка. — Дитер обнял меня в ответ и поцеловал в макушку. — Ну что ты вся дрожишь, милая? Собственная сила теперь в моих руках, меня не напугать простым зеркалом. Я всегда буду рядом, буду защищать тебя и только ради нас с тобой намереваюсь остаться в резиденции… Разве ты не желаешь того же?

— Желаю! — прошептала я, обвивая его шею и заглядывая в лицо. Его зрачки дрожали, как темные озера, в глубине которых вспыхивали золотые огни. — Но еще больше я желаю знать, будет ли у нас ребенок…

Дитер замер, сжав меня в объятиях. Его сердце глухо билось в грудной клетке, брови хмурились, между ними то появлялась, то исчезала глубокая складка.

— Я не доверяю оракулам и магам, — сказал он спустя минуту, тщательно подбирая слова. — С тех пор как мой отец, герцог Мейердорфский, отравил мою мать магическим зельем и обрек меня на пожизненные муки, я совершенно не жажду связываться с магией.

— Оракул — основательница монастыря, — напомнила я. — И разве ты сам не отправил прошение монахам-отшельникам на священное горное плато Ленг?

— Отправил, милая, — вздохнул Дитер. — Но не думал, что ответ придет так скоро…

— Видишь, это знак! — возликовала я, уже чувствуя, что понемногу пробиваю защитный панцирь генерала. — Если гора не идет к супругам Мейердорфским, то супруги Мейердорфские идут к горе!

— Не споткнуться бы по дороге, — проворчал Дитер и поцеловал меня в висок.

— Пока ты рядом, мне ничего не страшно. — Я поймала губами его теплые губы.

Дыхание Дитера пахло чайной свежестью, тепло разливалось между нами, и я снова растворилась в его сильных руках, в его поцелуе, в его ауре, дурманящей и немного опасной.

— Я генерал и привык побеждать на поле брани, — прошептал Дитер, лаская мой живот. — Но всегда проигрываю на поле любви и готов сдаться в плен красивой женщине.

— Любой женщине? — протянула я, на миг отрываясь от поцелуя и глядя в глаза василиска, как в открытый огонь. — Однако, какой вы ловелас!

— Увы, женатый ловелас! — засмеялся Дитер.

— Жалеете? — вскинула я брови, запуская ладонь под его китель и поглаживая мускулы.

— Весьма.

— О чем же?

— Что не могу сделать свою жену счастливой, — усмехнулся Дитер и снова привлек меня к себе.