Онлайн книга «Мы из Бреста. Путь на запад»
Пополнение пришло необученное, невооруженное как следует, а нас вновь в бой бросили. Без артиллерии и связи. Немцы фронт прорвали. Сражались на р. Сож. Немцы сразу же за нашими отступающими шли. Хорошо, что вовремя заметили. Успели мосты взорвать. Только этим и остановили врага. У меня от роты всего два человека осталось – я и боец. Потом наша артиллерия подошла, помогла нам хорошо. Немцы все прорваться пытались, но потери большие понесли и остановились. В августе меня снова ранило. Тяжело. В госпитале пролежал почти два месяца – кости все сращиваться не хотели. Потом снова на фронт попал. Участвовал в наступлении. Попали в окружение, вырвались. Дрался на Брянском направлении. Вырос до комбата. Потом снова в госпиталь попал. Снаряд рядом взорвался. Осколки всего порезали. Лечился в Горьком. Оттуда уже снова в наш полк вернулся. В мае сорок второго опять ранило – в ногу осколком. Думал – на месте вылечусь. Не повезло. Гангрена началась. Хорошо, врачи спасли. Правда, считай, все лето по госпиталям пришлось промотаться. Я сначала здесь в городе лежал, а как немцы фронт прорвали, нас из Воронежа в Тамбов перевели. Вылечился и снова в полк. Сюда в Воронеж. Так тут в городе и дрались. От полка снова одни ошметки остались. Сейчас вот пополнение ждем. Говорят, скоро на запад пойдем, только тут все закончим и пойдем. – А что, тут разве еще не закончилось? – В основном да. Но есть тут еще и немцы, и венгры, и предатели, что по норам в завалах скрываются. На наши караулы и народ периодически нападают. Вот мы с «чекистами» и зачищаем город от них. – Наших, довоенных, в полку много? – Нет, человек пять наберется. Из командиров всего двое – я да Дима Беломоин. Он из 2-го батальона, командовал 6-й ротой. Может, помнишь его? – Не знаю. Я с ребятами из 2-го батальона почти не общался. – Понятно. Остальные наши парни на пути от Бреста к Воронежу полегли или без вести пропали. – А что с Матвеевым? – Комполка? – переспросил Роман. – Говорили, погиб, отражая танковую атаку. Жаль. – И не говори. Толковый мужик был. А остальные из руководства полка? – Комиссар Аношкин Николай Иванович, ответственный секретарь парткомиссии Почерников Иван Михайлович, начхим капитан Семенов погибли еще у Бреста… – Вечная им память! Хорошие были люди! – Начштаба капитан Руссак – летом 1941 года пропал без вести, – сделав глоток из стакана, продолжил старлей. – Говорили, что он с группой бойцов пытался вырваться из окружения, больше его никто не видел. Мой комбат Гелашвили – тоже пропал без вести [175]. Начальник полковой школы капитан Джиджишвили Александр Иванович погиб летом 1941 года в окружении. – А из моего батальона сейчас есть кто в полку? – Нет. Правда, кое о ком из командиров могу рассказать. Комбат – капитан Гончар, Нестор Бокерия [176] и Иосиф Лисецкий [177] летом сорок первого пропали без вести. Об остальных не знаю. Ну, а ты-то как сам? – Я – как все. Воевать начал в крепости. Потом с группой бойцов удалось вырваться из окружения и уйти в пущу. Сколотил отряд. Дрался в Белоруссии. В июле сорок первого севернее Могилева с отрядом перешел линию фронта. Сражался под Москвой, в Белоруссии и на Кавказе. С января этого года был неподалеку отсюда. Участвовал в наступлении, давил врага. Теперь вот на переформирование едем. – Наших кого встречал? – Из командиров никого. Часть ребят из моей роты и батальона, что в казарме в ночь на 22-е оставались, под моим началом до сих пор и ходит. В Слуцке еще пару наших бойцов подобрал. – А с нашего батальона кто есть? – Увы, нет. В крепости были, а в отряде нет. Остались там в крепости. – Понятно. Кем ты сейчас? Комбат или штабной? Куртка у тебя знатная. У нас в такой только комполка ходит. Остальные шинелями или бушлатами обходятся. – Типа того, – уклонился я от ответа. – Помнится, Александр Ерастович [178] еще до войны, после совещания у комполка говорил, что ты далеко пойдешь. Знать, прав был. – Наверное. – Кстати, а что ты без погон? Да и остальные парни, что с тобой едут, тоже. Я так понял, вы все из одной части? Не завезли? А у нас уже всем выдали. – Нам не положено. Я в штурмовых частях НКВД служу. – Тогда понятно. Интересно, чего это вас погонами обделили? – Кто его знает. Да нам без погон удобнее. Они под бронником ломаться будут, цепляться за ткань, да и звания не будет видно. – Это верно. Я погоны тоже только когда в штаб дивизии или куда еду ношу, а так стараюсь петличными знаками обходиться. Наши, полковые, к этому с пониманием относятся. Сами так на передовой ходят… Пока разговаривали, показался конец колонны пленных – несколько телег с ранеными. Мои «архангелы», до этого стоявшие в сторонке, заволновались. Один из них о чем-то переговорил с Сафоновым, и тот подошел к нам. – Владимир Николаевич, нам пора. – Да, пора. Ром, давай адрес своей полевой почты. Гора с горой сходится, а уж мы-то просто обязаны это сделать, – доставая из планшета блокнот и ручку, сказал я. Пока старлей диктовал адрес, к нам подошел политрук. – Товарищ подполковник, – обратился он ко мне. – Мы готовы. То, что Крупин сильно удивился услышанному, описывать не буду. – Хорошо. Сейчас иду, – ответил я. – Вот, Виктор Григорьевич, своего однополчанина встретил. Полтора года не виделись. Мы с ним войну в Брестской крепости встретили. Он в составе вашей армии здесь в городе воевал… Глухой винтовочный выстрел прозвучал из расположенных рядом развалин. Следом раздался еще один. Сафонов, стоявший рядом со мной, покачнулся, а затем медленно стал заваливаться на бок. Одна из пуль попала Николаю в голову, вторая в правый бок. Николай, падая, увлек меня за собой. Что-то теплое ударило в лицо… Охрана заполошенно открыла ответный огонь, а Роман, присев, достал пистолет. Старший политрук упал на землю и перекатился под автомашину. Мой комсостав рассредоточился и, заняв позиции, вел наблюдение по сторонам. Дав пару коротких автоматных очередей, «архангелы», прикрывая друг друга, рванули в ту сторону, откуда были выстрелы. Помочь Сафонову я уже ничем не мог. Пуля разворотила ему голову и обезобразила лицо. В стороне, куда убежали мои бойцы, раздалось несколько автоматных выстрелов, а потом разорвалась граната. Поднявшись с земли, я укрыл шапкой то, что осталось от лица Николая. |