Онлайн книга «По следам фальшивых денег»
|
– Скажите, а на тех гравюрах, что вы купили у вдовы академика, тоже были штампы? – Нет, на тех не было. – Ну хорошо. Наш уговор в силе. Несите гравюры, будем писать протокол. Пригласите свою прислугу. – А зачем прислугу? – Понятыми. Положено по закону не менее двум понятым присутствовать. – А можно без дам? Видите ли… Гравюры носят характер весьма откровенный, и дамам, тем более моей прислуге, видеть их никак нельзя. – Позвольте посмотреть. Тайный советник сходил в свой кабинет и вернулся с большой картонной папкой. Внутри находилось восемь листов, переложенных тонкой калькой. Едва взглянув на верхнюю гравюру, Кунцевич тут же отвернулся. – Да-с. Обойдемся, пожалуй, без понятых. * * * В книжном магазине на Литейном, 58 торговал сам хозяин. Определив в госте солидного покупателя, он рассыпался веером и по каждой книге, на которую гость обращал свое внимание, давал исчерпывающую справку. Осмотрев несколько фолиантов, Кунцевич спросил: – А нет ли у вас интересных гравюр? – Вас что конкретное интересует? – Французы, позапрошлый век – начало прошлого. – Есть! Франсуа Буше, Фрагонар. Восемнадцатый век, состояние великолепное. Прекрасное вложение капитала, они дорожают буквально каждый день. Ну и, кроме того, это особенные экземпляры – с весьма легкомысленными сюжетами… что вы хотите, французы! Изволите взглянуть? – Ну что ж, покажите. Посмотрев на гравюру, Кунцевич поднял глаза на книжника: – Скажите, любезный… – Мылов, Федор Григорьевич, к вашим услугам. – Федор Григорьевич, а у нас в отечестве такими изображениями разве дозволяется торговать? – Даже не думайте сомневаться! У нас фирма солидная. Это же история! Вас же, например, не смущают нагие статуи в Эрмитаже? – Статуи в Эрмитаже такими вещами, как на этой вашей гравюре, не занимаются! Вещица, конечно, интересная, но таковую надобно держать глубоко в сундуке, чтобы, не дай Бог, девице какой на глаза не попала. А впрочем, позвольте, я еще раз взгляну. – Конечно, конечно! Кунцевич аккуратно взял офорт и подошел к окну. На оборотной стороне гравюры красовался императорский орел и штемпель библиотеки Зимнего дворца. – Вы знаете, я, пожалуй, возьму эту гравюру. Нет ли у вас таких же? Обрадованный торговец выложил перед Кунцевичем еще один офорт. Орлы были и на нем. – Это все? – Да, было десять листов, но восемь я уже продал. – Федор Григорьевич, а что, приказчиков у вас нет? – Не держу-с, один справляюсь. – Тогда закрывайте лавочку. – Кунцевич достал из бумажника свою полицейскую карточку и показал книготорговцу. * * * С книжником разговаривал сам Филиппов. Мылов уверял, что на штампы и орлов просто не обратил внимания и что гравюры имеют прекрасно известный ему источник происхождения – являлись частью коллекции покойного академика Зичи. Филиппов усмехнулся: – Вы хотите сказать, что член Академии художеств и персональный живописец трех последних императоров гравюры из своей коллекции снабжал штампами императорской библиотеки? – Вовсе нет, просто человек, у которого я их приобрел, был другом его семьи, и я подумал, что вдова начала через него распродавать свою коллекцию. – А кто вам их продал? – Рундальцев, Михаил Викторович, он тоже академик, живописец, недавно прекрасно изобразил императора. Филиппов достал из коробки сигару, не спеша закурил: – Федор Григорьевич, о происхождении гравюр вы не знать не могли. – Я не… – Я вас прошу меня не перебивать. На листах отчетливо видны штампы императорской библиотеки. Вы, прежде чем купить гравюры, обязательно их проверяли на предмет подлинности, и просто не могли не заметить штампов. Значит, о краже знали. А за покупку краденого срок полагается. – Я не знал. – Ну, это вы присяжным рассказывать будете. Может быть, они вам и поверят. Хотите испытать судьбу? – А что, этого можно как-то избежать? – Мылов посмотрел в глаза Филиппову. Тот нимало не смутился: – Если нельзя было бы, стал бы я с вами разговоры разговаривать? Конечно, можно. Мечислав Николаевич мне доложил, что протокола пока не составлял. У вас два варианта: мы сейчас пригласим понятых и оформим протокол. Или же дадим вам лист бумаги, и вы напишете объявление [6]: так, мол, и так, купил несколько гравюр, увидел на них государевы знаки – и сразу в сыскную, добровольно выдавать! Какой вариант выбираете? – Конечно, второй. Для этого, видимо, понадобятся средства? Но у меня их не так много. Деньги все, знаете ли, в обороте, и вынуть их оттуда скоро нельзя. Но я могу товаром. У меня есть очень редкие дорогие книги! – А кто тут говорил о деньгах? Денег нам с вас не надо, нам государева жалованья хватает. За второй вариант мы потребуем услуг иного рода. Вам надо будет встретиться с Рундальцевым и расспросить, откуда он взял гравюры. Согласны? – Шпионить я не буду! – потупив голову, ответил книжник. – А вас шпионить никто не заставляет. Вас просят узнать, кто подставил вашего товарища, кто продал ему похищенные у государя гравюры. Я вам даю слово, что мы сделаем все возможное, чтобы ни у вас, ни у Рундальцева в связи с этим делом не было никаких проблем. Ежели, конечно, вы оба не причастны к краже. Ну так как? Ночевать домой пойдете или в Спасскую часть? Колебался Мылов недолго: – Домой. – Вот и хорошо. Я свое слово сдержу, в себе я уверен, а вот в вас нет, поскольку вижу вас в первый раз. Поэтому сделаем так. Протокол Мечислав Николаевич все же составит. Понятыми пригласим людей надежных, которые ни в жизнь не проболтаются. Протокол этот я положу в свой стол. Вместе с вашим объявлением. Когда поговорите с Рундальцевым, я при вас протокол порву. Вздумаете нас обманывать – порву объявление. И еще. Вы сейчас же должны сказать, кому продали другие гравюры. * * * Через три дня Кунцевич вновь зашел в магазин Мылова. – Федор Григорьевич, добрый день! Как торговлишка? – весело поприветствовал сыщик книжника. Букинист скривился: – Спасибо, ничего. Не будем тянуть кота за хвост. Разговаривал. Он приобрел гравюры у некоего Шлот-гауэра, писца библиотеки Зимнего дворца. |