Онлайн книга «Ночные объятия»
|
Воспитанный под презрительным взглядом своего дяди, и презираемый другими членами их клана, только у нее он находил поддержку. Только она одна заставляла его чувствовать себя любимым. Он слушал, как она мурлычет ту же колыбельную, которую когда-то пела ему мать. Боги, как он нуждался в ней. А сейчас более, чем когда-либо прежде. Он устал от борьбы, устал от требований, которые предъявляли к нему люди клана, начиная со дня смерти Идиага. Устал слушать за спиной шепотки о своих родителях. Будучи молодым мужчиной, сегодня ночью он ощутил себя старым, растерявшим все чувства человеком. Пока не увидел Нинью. Она согрела его глубоко внутри, и все вокруг стало лучше. За это он любил жену. Подойдя к ее стулу и опустившись вниз, он положил голову к ней на колени. Обняв ее, почувствовал, как ребенок пнул его руку в протесте. — Ты вернулся, — мягко произнесла она, гладя его волосы. Он не ответил. Не мог. Обычно он смывал кровь со своего тела и доспехов прежде, чем шел искать ее, но горе этого дня было еще слишком свежо в его сердце. Ему необходимо было почувствовать ее нежные, успокаивающие прикосновения, необходимо было знать, что в этот момент она в безопасности и все еще с ним. Только она могла ослабить тянущую боль в его сердце. Его тетя была мертва. Изувечена. Обнаружив ее отсутствие за обедом, он отправился искать ее и нашел тело. И если бы он прожил вечность, все равно не забыл бы это ужасное зрелище. Оно продолжало бы жить в его памяти вместе с воспоминаниями о матери, умирающей у него на руках. — Это — проклятие богов, — прошептал Парт ранее тем же вечером, не зная, что Тэлон рядом и слышит его разговор с братом. — Он — сын шлюхи, она лежала с друидом, породив проклятый род, и теперь мы все заплатим за это. Боги накажут нас всех. — Ты желаешь бросить вызов мечу Спирра ради лидерства? — Только дурак бросил бы вызов кому-то, вроде него. Даже Кюхолон [33] не был равен ему. — Тогда проси богов, чтобы он никогда не услышал тебя. Тэлон во сне сжал глаза, пытаясь заглушить шепоты, которые преследовали его всю жизнь. — Спирр? — Нинья погладила его по лицу, — они все убиты? Он кивнул. Принеся домой тело Оры, он собрал своих людей и поехал вдогонку за кланом Северных галлов. Около тела тети он нашел один из их кинжалов и поэтому знал, кто ответственен за ее убийство. — Я и вправду проклят, Нин. — Слова застревали в его горле. Он провел целую жизнь, доказывая, что не проклят за поступки своих родителей. А теперь получил проклятие за свои собственные действия. — Я должен был послушать тебя, когда умер Идиаг, и не мстить Северному клану. Теперь же все, что я могу сделать, это со страхом ожидать, что боги заберут у меня в следующий раз. Но сердцем он уже знал. Не было на Земле ничего, более драгоценного, чем женщина, которую он держал сейчас в объятиях. Она умрет. Из-за него. Это все было его ошибкой. Все это. Он один навлек гнев богов Северного клана на головы своих соплеменников. Не было никакого способа остановить проклятие. Никакой возможности сохранить жену рядом с собой. Боль от осознания этого была много больше, чем он мог перенести. — Я предложил жертву богам. Но друиды сказали, что она недостаточна. Что еще я могу сделать? — Возможно, это в последний раз. Может быть, теперь все закончится. Он так надеялся. А если нет… Нет, он не мог потерять Нинью. Пусть их боги требуют что-нибудь еще, но не ее… Тэлон застонал, когда его видения сдвинулись вперед, в будущее. Он поддерживал жену, пока она трудилась, чтобы принести ребенка в их мир. Оба были в поту от жара, исходящего от очага, и усилий. Акушерка открыла окно и впустила холодный ветер со снегом, падавшим за окном. Нинья всегда любила снег, и такая погода давала им надежду, что может быть, все удастся. Что ребенок будет шансом для всех них. — Тужься! — скомандовала женщина. Нинья вцепилась ногтями в его руку и закричала. Тэлон прижался к ней щекой, крепко сжав ее, и зашептал: — Ты — моя, любимая. Я никогда не позволю тебе уйти. Она сильно застонала, а потом расслабилась, когда их сын быстро устремился прямо в руки акушерки. Нинья засмеялась, получив от него поцелуй в щеку и крепкие объятия. Но их радость оказалась короткой, потому что ребенок отказывался отзываться на попытки старухи заставить его очнуться. — Ребенок мертв, — слова женщины зазвенели в его голове. — Nae! — заревел он. — Он спит. Разбуди его. — Nae, мой triath [34] . Ребенок родился мертвым. Я искренне сожалею. Нинья зарыдала. — Мне так жаль, Спирр, что я не смогла дать тебе сына. Я не хотела подводить тебя. — Ты не подвела меня, Нин. Ты никогда меня не подводила. Охваченный дурными предчувствиями, убитый горем, Тэлон крепче обнял жену, пока акушерка мыла и одевала тело их маленького сына. Он не мог отвести от ребенка взгляда. У его сына было десять крошечных пальчиков и маленькие идеальной формы ступни. Копна густых, черных волос. Лицо было красивым и безмятежным. Безупречным. Почему их дитя не оживает? Почему он не дышит? Тэлон скрежетал зубами, стараясь сдержать боль. Он приказывал ребенку проснуться. Тихо требовал от него, чтобы тот ожил и заплакал. Это их сын. Их драгоценный малыш. Не было никаких причин, чтобы он не был живым и здоровым. Кроме той, что Тэлон был глупцом. Он убил собственного сына. Глаза наполнились слезами. Сколько раз он гладил живот Ниньи и чувствовал силу движений ребенка? Чувствовал любовь к нему и отцовскую гордость? Они считали дни до его рождения. Вместе надеялись и мечтали. А теперь он никогда не узнает мальчика, который завладел его сердцем. — Я так сожалею, Спирр, — рыдая, невнятно повторяла снова и снова Нинья. Он крепче обнял ее и шептал слова утешения. Ради жены он должен быть сильным. Она очень нуждалась в нем сейчас. |