Книга Спустить ночь с цепи, страница 11 – Шеррилин Кеньон

Карсон также связался еще с несколькими медведями, которые находились этажом ниже, чтобы они помогли поднять раненого и отнести его на хирургический стол. Хотя Карсон, как и все Вер-Охотники, был сильнее многих людей, но Рен был на редкость огромным тигардом и его вес составлял не менее восьмисот фунтов [15] в животном облике. Черт побери, Карсон никогда бы не смог поднять бегемота-кота без посторонней помощи.

Первым появился Папаша Пельтье. В человеческом обличье и обладая внушительным ростом в семь футов [16], он представлял собой ужасающее зрелище. Длинные, волнистые, белокурые волосы обрамляли лицо сорокалетнего мужчины. А в действительности, ему было около пяти сотен лет. Одетый в темно-синюю футболку и джинсы, Папаша-медведь производил впечатление крепкого и сильного… мужчины или зверя, с которым сцепится только дурак.

Мужчина нахмурился, как только увидел тигарда на полу.

– Какого черта тут произошло?

– Не знаю, – ответил Карсон, держа тугую повязку на груди Рена. – Определенно, это пулевое ранение. Понятия не имею, где он его получил. Он постучал в двери, а потом упал, потеряв сознание.

Секунду спустя в лаборатории появились трое из четырех близнецов Пельтье и помогли Карсону положить Рена на хирургический стол. К ним присоединилась Марджи, быстро приступив к приготовлению комнаты для операции.

Марджи Нили была одним из немногих людей, которые знали, кем на самом деле являлись постояльцы Санктуария. Эта миниатюрная рыжеволосая женщина работала официанткой в баре до происшествия, которое выдало ей Веров. Она настолько спокойно восприняла правду, что они приняли ее как свою и даже оплатили обучение, чтобы она стала ассистентом Карсона.

Дев Пельтье, – как и его братья выглядевший более молодой копией отца, – отошел в сторону, чтобы пропустить Карсона к Рену.

– У него сегодня произошла стычка с людьми, – сказал молодой медведь. – Я разнял их и отправил домой. Ты же не думаешь, что один из них вернулся и сделал это с ним?

– Не-а, – ответил его брат-близнец Реми, отходя от стола, на который положили Рена. – Они богатые мудаки. И не посмеют подвергнуть опасности свой траст-фонд из-за чего-нибудь такого.

Дев вздохнул.

– Если речь идет о Рене, то не имеет смысла размышлять о том, кого он взбесил. Во всяком случае, мы знаем, что это был человек. Ни один Вер-Охотник не будет использовать ружье. Это слишком глупо.

Папаша согласился.

– Ладно, парни, давайте дадим работать Карсону и выясним, что случилось, когда Рен придет в себя.

Медведи ушли, пока Карсон тщательно мыл руки.

Как только Марджи коснулась Рена, чтобы подготовить к операции, он пришел в себя и со свирепым рычанием набросился на нее.

Она с проклятием отпрыгнула назад и прижала руку к своей груди.

Карсон сердито посмотрел на Рена, когда увидел рваную рану на руке Марджи.

– Чертов тигр, – рыкнул он перед тем, как вколоть снотворное. Но все равно Рен пытался бороться с Карсоном, пока лекарство не подействовало. – Следи за своим характером.

– Я в порядке, – сказала Марджи, обернув полотенце вокруг поврежденной руки. – Это моя вина. Я не подумала, что он может прийти в себя. Мне следовало знать лучше.

Карсон покачал головой, осматривая рану, которую нанес ей Рен. Определенно следует наложить швы.

– Я должен был предупредить тебя. При ранении его вид становится чрезвычайно агрессивным. Им никто не нравится, и они известны тем, что могут разорвать на куски любого, кто вертится вокруг них.

– Да уж, я была внизу, в баре, когда человек плеснул содержимое стакана ему в лицо. И до сих пор не понимаю, как Джастину и Кольту удалось увести его прежде, чем он успел наброситься на человека.

Карсон устало вздохнул.

– Рен становится все более неуравновешенным. Не знаю, сколько еще он сможет здесь оставаться.

Она подняла на него глаза, полные беспокойства.

– То же самое сказала и Николетта после того, как отослала Рена в Дом Пельтье. Если он опять на кого-то накинется, то она заставит его уйти.

Карсон посмотрел на спящего пациента.

– Тогда, помилуй его Бог. Самое лучшее, что мы сможем сделать для него, – это лишить его сил и отправить обратно в прошлое в какой-нибудь тропический дождевой лес. Скорее всего, они так и должны были поступить вместо того, чтобы привозить его сюда.

– Николетта уже готовится к этому. Так как его отец обезумел, она предполагает, что и Рена ждет та же участь.

Карсон снова посмотрел на Рена. Сердце защемило. Он знал тигарда с тех пор, как двадцать лет назад его привезли сюда. Травмированный после жестокой и кровавой смерти своих родителей, Рен пребывал в самом начале периода половой зрелости. Его силы были нестабильными и шаткими. Но оказались слишком прочными для остальных, чтобы их отнять, особенно с тех пор, когда мальчишка научился защищаться. Он никому не доверял настолько, чтобы позволить приблизиться к нему, и в результате, у них не было никакой возможности контролировать его.

Но теперь…

Теперь защита Рена слишком ослабла. На достаточное время. Это будет легко – поймать его, беззащитного, и лишить силы.

Это последняя надежда для их вида. Это был запасной вариант для тех, кто не может влиться в мир людей. Или для тех, кто угрожал раскрыть вниманию общественности существование Вер-Охотников.

Рен никогда не хотел влиться в человеческий мир. Он гордился тем, что был неудачником и изгоем. Никто не возражал, поскольку он работал баре и даже не пытался заговорить с людьми.

Но сегодня вечером все изменилось. Он пошел следом за человеческой девушкой. Не то чтобы встречаться с женщинами был запрещено. Многие мужчины Вер-Охотники время от времени заводили себе человеческих любовниц. Но они должны быть осторожны в своем выборе.

Если неосторожность Рена будет угрожать им, у них не останется другого выбора…

Его мгновенно принесут в жертву.

– Проклятье, тигр. Что, черт возьми, ты натворил? Да еще схлопотал такую пулю.

Рен, в обличье тигарда, открыл глаза и увидел входящего в комнату Дева. Он скользнул взглядом по часам, стоящим на ночной тумбочке. Еще только полдень: слишком рано, чтобы успеть поправиться, особенно при таком тяжелом ранении.

Его удивило, что медведь уже был на ногах и в человеческом обличье, когда тот завалился в его комнату. Многим Катагария было тяжело сохранять человеческий облик до наступления ночи. И, как правило, в основном они вели ночной образ жизни.

Не говоря уже о том, что обитатели Дома Пельтье знали, что тигры не любят, когда их беспокоят, особенно во время сна.