Онлайн книга «Страж перевала»
|
— Давайте возы в круг, волов и лошадей в центр, — велел Чарим, — хоть так… — Да толку-то, если их там десятки?! Пока они перебранивались, я отошла в сторону и вслушалась. Похоже, Семерка пела не только о грядущей беде, было еще кое-что… «Потеряли-и-и… — низким гудящим басом выводил Тот-кто-старше. — Не верну-у-у-уть…» «Где? Где? Где?» — взлаивали легколапые. «Не верну-у-у-уть, — тоскливо повторяли за вожаками чутконосые. — Не найти-и-и-и…» «Нужна! Нужна! Нужна!» — Я иду-у-у! — не выдержала я. Подумала еще: услышат ли они меня? Узнают ли мой голос, искаженный маской, да и вообще изменившийся за несколько лет, но повторила, приложив ладони раковиной ко рту: — Иду-у-у! Возвращаю-у-у-усь! Хор смолк, как отрезало, а я только хотела добавить «Ждите!», как Чарим с размаху закрыл мне рот ладонью. — Ты сдурел?! Ты что творишь?.. А я только теперь сообразила: я же не по-людски отвечала, и что мог подумать Чарим? Что я дразню диких зверей? Он вдруг отпрянул, глядя на меня с недоумением и даже испугом. — Вы что, с ума посходили? — присоединился к нему Вител. — Ленни! Нашел время баловаться! — Я не баловался, — мрачно сказала я, и словно в ответ на мои слова хор грянул с новой силой, но на этот раз не тоскливо. «Верну-у-улась!» — во всю глотку выли старшие, уже не соблюдая очередности. «Идем! Идем! Жди! Жди! Жди!» — завывал и лаял на разные голоса молодняк. — Вот за каким лешим ты их растревожил? — зло спросил Вител и повернулся к напарнику, не дожидаясь моего ответа. — А ты что скачешь, как лягушка? — Да я ему рот зажал… — Чарим посмотрел на свою ладонь, — и будто обжегся, до того лицо холодное! — Так морозит же, вот и холодное, — буркнула я, — как еще уши не отвалились… — Нет, я сперва за нормальную физиономию схватился — нос, усишки эти, кожа как кожа… А под ней будто бы что-то твердое, гладкое и ледяное! — Хватит выдумывать, — мрачно ответил Вител. — А тебе, Ленни, я б всыпал за такие шуточки, да только… — Они уже здесь, — каким-то странным тоном выговорил Чарим и потянулся за ножом. Нож у него был знатный, в моей руке сошел бы за настоящий меч. — Когда успели? Ведь были далеко… Я могла бы сказать, что чутконосые знают такие тропы, какие людям и не снились, но это было явно не к месту и не ко времени. Из темноты соткались серые тени — одна, две, десяток… Потом я бросила считать: похоже, навстречу мне явились все. — Мама… — вдруг тоненько и жалобно произнес Мак и схватился за пегого вола, который вовсе остолбенел от ужаса. — Ну все, — прошептал Вител, осеняя себя знаком Создателя. — Повидал дочек… Чутконосые стояли неподвижно, только глаза сверкали, как сотни маленьких лун, а под ногами у них вились легколапые, в темноте похожие на языки серебристого пламени — уже перелиняли на зиму, летом-то они бурые, а по осени огненно-рыжие. — Я вернулась, — повторила я, когда вперед выступил громадный снежно-седой зверь (прочие посторонились, давая дорогу), и шагнула ему навстречу. Чарим дернулся было удержать меня за плечо, но не успел. Снять маску или нет? Узнают они меня в облике Ленни Тора? «Лучше снять, — подумала я, — из уважения к зверям. А с людьми потом так и так объясняться! Хотя, может, не заметят? Я же спиной к ним стою, а костер… что там того костра, теней больше, чем света!» Тот-кто-старше потянулся ко мне чутким носом, глубоко вдохнул… и вдруг сел, ухмыльнувшись во всю пасть. И вот тогда-то я не удержалась, заревела в голос и кинулась к нему на шею, а он уселся, как ученая собака, на задние лапы, передними обняв меня, как много-много лет назад, когда я еще могла кататься на нем верхом… И то и дело лизал то в ухо, то в щеки, по которым градом катились слезы. От него пахло снегом, теплым мехом и совсем немного — диким зверем, ведь чутконосые — совсем не то же самое, что равнинные волки… И Шестеро сильных подошли, чтобы обнюхать меня и убедиться — да, в самом деле, пропажа вернулась! Я не узнала только одного: вместо Корноухого теперь был другой вожак, помоложе. — Мамочка… — повторил Мак, когда звери снова уселись в круг и взвыли на этот раз так, что горы отозвались грохотом небольшой лавины. — Ленни, — шепотом позвал Чарим, — ты… — Меня так называли дома, — ответила я, не оборачиваясь, и едва узнала собственный голос, так привыкла к звучанию юношеского. — А это… как же? — Друзья пришли, — сказала я и встала. Поднялся и Тот-кто-старше, и голова его была на уровне пояса взрослого мужчины. — Теперь бояться нечего. Только вола все равно придется отдать в уплату. Просто отойдите, они сами заберут, они знают которого. Один из вожаков, Меченый, со шрамом через всю морду, коротко фыркнул, и молодые охотники окружили бурого вола и погнали куда-то в темноту. Он не сопротивлялся и не пытался убежать, шел послушно, будто понимал, что его ждет избавление от мучений, а смерть будет быстрой и легкой — зубы чутконосых режут лучше самого острого ножа. — Им на всех не хватит, — прошептал Вител. — И не надо. Это символ. Знак того, что люди не забыли законы, те, что древнее их самих. — А эти так и будут… глазеть? — еле выдавил Мак. — Нет. Уйдут, но кто-то останется поблизости, присмотрит, чтобы обоз не угодил ни в какую неприятность, а то их по дороге хватает. Неужто сами не знаете? — удивилась я. Стаи тем временем коротко посовещались и выпихнули вперед нескольких молодых зверей и пару постарше, мол, вот ваши провожатые. Легколапые унеслись прочь — разносить новости, и я была уверена: еще до рассвета на перевале и в округе узнают о моем возвращении! А мне еще нужно было как-то объясниться с людьми… Чутконосые растворились в темноте: только что были светлые силуэты, глаза светились — и нет никого. И поди пойми: валун это или зверь притаился? Наши животные, правда, успокоились, а вслед за ними и люди выдохнули с облегчением. — Никогда не видел их так близко, да еще чтобы столько! — с дрожью в голосе проговорил бывалый Вител и утер со лба холодный пот. — И таких огромных! — А я вообще ни разу не видел, только слышал издали, — еле слышно отозвался Марон, — и лучше б и не встречал! — Штаны проверь, сухие ли, — серьезно посоветовал Вигел и уставился на меня. — Ну, что ска… Тут он осекся, проморгался, протер глаза, еще раз проморгался… и вдруг захохотал, да так, что лошади шарахнулись. А я поняла, что как сдернула маску, так и держу ее в руке. И с Тем-кто-старше обнималась так же, и если ему и было неприятно ледяное прикосновение, он ничем этого не выказал. Впрочем, с его-то шубой… он мог и не заметить холода, хотя запах наверняка почувствовал. |