Онлайн книга «Страж перевала»
|
— Вроде понял… — подумав, сказал Чарим. — Это как… громадный горный хребет, дорога идет-петляет, где поудобнее, где на отвесную стену карабкаться не надо. А где-то сбоку расщелина, по которой можно спокойно дойти, так? Только в такой расщелине все равно правильные звезды видны, — упрямо добавил он. — Я не знаю, почему так. И никто не знает. — А если отсюда вот забраться наверх… там что будет? — Обычный склон. Только потом обратно можно на тропу не попасть, так и будешь карабкаться вверх или вниз, если не застрянешь на утесе. — Я лучше не буду в это вникать, а то разума лишусь, — проворчал Чарим и умолк. Так в молчании мы и ехали, пока чутконосый не остановился и не фыркнул предупреждающе. Потом еще раз. — Чего это он? — Дальше тропа уводит в пещеру, — пояснила я. — И, дядя Чарим, заклинаю тебя, как бы ни хотелось, как бы руки ни тянулись — не трогай ничего! — А если случайно задену? — резонно спросил он. — Не заденешь, там просторно. Те камни, что с потолка и пола растут, как колонны — это ничего, не страшно. А вот то, что на стенах… — Ну ладно, — пробормотал он. — Может, мне руки связать? — Лучше езжай со мной рядом, там места довольно, говорю же. Я подождала, пока он поравняется со мной, на всякий случай взяла повод Рыжего в руки, да покрепче, и пустила Серебряного за провожатым. Сперва в пещере царили непроглядная тьма и тишина: посвист ветра исчез, только цоканье копыт звонко отдавалось под сводами. Потом впереди постепенно начало светлеть, словно там занимался восход, холодный, зимний. — Это грибы светятся, — шепнула я, и голос мой отдался многократным гулким эхом. — Те, которые родственник съел? — живо припомнил Чарим, ухмыляясь, огляделся… и ахнул. Клянусь, его вечно прищуренные глаза округлились, когда он рассмотрел пещеру! Эта была не так уж велика, у горномогучих побольше, но тоже впечатляла. Своды уходили в высоту — только по мерцающему свету грибов, гроздьями растущих на влажных стенах, можно было примерно определить, где заканчивается пещера. А может, вовсе не заканчивается, так и прорезает всю гору до самой вершины — видала я и такие. В них, бывает, проникает солнечный или звездный свет очень редко, только в особые дни, а то и годы, и горномогучие почитают такие места священными. Там, где свод поднимался обратными ступенями, со ступеней этих свисали громадные каменные сосульки, а снизу им навстречу росли такие же. Кое-где они уже сомкнулись — теперь будут становиться все толще и толще, пока по ним сочится вода. Пол был достаточно ровным: когда-то его выгладила подземная река, а потом иссякла или поменяла русло. А может, она наполняется только весной, когда тают снега на вершине, и по ущельям несутся бурные потоки, которые не то что всадника с лошадью могут уволочь — они ворочают валуны размером с дом! Но не это заставляло остановиться и в изумлении смотреть по сторонам. Темные стены пещеры были сплошь усеяны самоцветами: самый маленький с голубиное яйцо размером, а самый большой — не меньше мужского кулака. Огненно-алые и травянисто-зеленые, золотисто-желтые и опалово-голубые, небесно-синие и грозово-лиловые, опаловые, искристые и матовые, они заманчиво сияли в мягком свете… — Вот это да… — Чарим выговорил это едва слышно. — Это что такое, Ленни? Чья-то сокровищница? Или святилище этих… как их? Горномогучих? Тогда понятно, почему лучше ничего не трогать! — Нет, не сокровищница и не святилище, — покачала я головой. — Просто пещера, их немало таких. Едем! На выходе покажу тебе, кто ее хозяин… Лошади ускорили шаг — им не нравилось здесь, и немудрено! Чарим вертел головой по сторонам, и, что удивительно, я не заметила в его взгляде алчности, вожделения, только изумление и восторг. — Надо же, красота какая, — прошептал он. — Неужто это само собой получилось? И не скажешь! Ну просто дворец, да не княжеский, куда ему… Короля какого-нибудь подгорного, а то и божества, разве что трона не хватает! «Интересно, а Райгор удержался бы? Или все же попытался коснуться сокровищ? — подумала я. — Если Мадита сказала правду о семейной алчности Керрисков, то он мог бы не устоять! Одного среднего камушка хватило бы, чтобы содержать двор минимум полгода…» Чутконосый снова фыркнул, давая понять, что выход близко. В самом деле — повеяло свежим ветерком. В пещере не было душно, приток воздуха имелся, но в ней стоял своеобразный запах: острый, грибной и еще немного маслянистый, сладковатый. — Сейчас покажу кое-что, — напомнила я, остановив коней у выхода, спешилась и подобрала камешек, а потом снова взобралась на Серебряного. — Гляди на сокровищницу подземных королей, дядя Чарим! С этими словами я запустила камешком в стену подальше от нас. Мгновение-другое ничего не происходило, а потом… Потом самоцветы пришли в движение, послышался нарастающий шорох движения множества маленьких лапок, и в свете особенно яркой грозди грибов мы смогли рассмотреть тварь, напоминающую сколопендру в руку длиной и соответствующей толщины. «Драгоценный камень» оказался ярким наростом на ее голове. Шорох и поскрипывание суставчатых тел нарастал, побеспокоенные твари тревожили соседей, и вскоре вся пещера пришла в движение: казалось, будто шевелится на ветерке задетая кем-то вышитая драгоценностями занавесь. — Едем скорей отсюда… — сдавленно выговорил Чарим, и я развернула Серебряного. — Ну и жуть… Они, поди, ядовитые? — А как же, — ответила я. — Понимаешь, что будет, если попробовать схватить такой камушек? — Сожрут… А что они едят-то тут? — спохватился он. — Вряд ли тут много проезжих! — Вроде бы слизней — те до грибов охочи, ну и другую живность тоже — ту они блеском приманивают и запахом, чувствуешь? И если слизняка съесть просто, то с некоторыми тварями и эти вот сокровища не враз справятся, потому и ядовитые, — пояснила я. — Я как-то видела в одной такой пещере скелет… не знаю, кто это был, но размером побольше вола и о шести лапах. Не представляю даже, откуда такое чудо могло забрести! — А откуда ты столько об этом знаешь? — Отец показывал, — пояснила я. — Потому что поди знай, куда я могла забрести с чутконосыми по тайным тропам. Так схватила бы — дети же любят яркое! — и все… Он невольно поежился, а я добавила: — Это еще ерунда, дядя Чарим, если многоножек не трогать, они безобидные. Но тут есть и кто похуже, и лучше бы нам с ними не сталкиваться… — Вот тут полностью согласен! — честно сказал он. — Ну? Куда дальше? — Веди, друг, — попросила я, и чутконосый снова побежал вперед, то и дело принюхиваясь. * * * Нам повезло: ничего по-настоящему опасного не встретилось. Разве что Чарим, остановившись по нужде, засмотрелся на танец теней (это не снежные призраки, тени обитают только на тропах), решил, что за поворотом кто-то маячит, и… Если бы не чутконосый, чувствительно прихвативший исследователя за лодыжку, мой спутник мог и уйти в неведомое! |