Онлайн книга «Афган. Разведка ВДВ в действии. Мы были первыми»
|
— Стоп, Волик, обыщи. Грезин, сектор слева, Богданов — справа. Ганюков — улица. Огляделся по сторонам, стрельба впереди не стихала, а лезть на рожон было опасно. — «23», меня наблюдаешь? — Да, контролирую. — Дальше 100 — «духи». Давай вдоль улицы три выстрела из орудия, мы проскочим, а ты на броне залетай в кишлак. — Понял «17». — Все в арык. Волик, отвечаешь за «духа». — Угу. — Я тебе «угукну»… — Есть, товарищ старший лейтенант. Чтобы Воронин не задел нас осколочной гранатой, мы нырнули в арык для сточных вод, запах которых я не берусь описывать. Глухие выстрелы орудий один за другим прозвучали с обрыва реки. — Стоп, «23», прекратить огонь, подтягивай к кишлаку «каток». — Принял. Вернулись к перекрестку дорог, по которому пойдет колонна рейдовой группы. — Грезин, Петров — разведка прохода, дальше не лезьте, метров через сорок — стоп и ждете меня. Дозор, прижавшись к глиняной стенке, двинулся вглубь кишлака. Бросил взгляд на оставшихся разведчиков — немного, три человека и пленный, ставший обузой. Избавиться, что ли… Но ведь знает же что-то душманская рожа! Ладно, впихнуть в грудину штык-нож от АК успеем всегда, а сейчас он единственный источник информации. Да и «дух», прямо сказать, своеобразный — заштопывал рану иголкой. Надо же… Вернувшись к пленному, я приподнял его широченную штанину — лоскут с хорошим куском мышцы обильно кровоточил. Волик держал душмана за свободный конец раскрученной лунги. — Наложи ему повязку, а то раньше времени отдаст концы. — Так, может, его… — Я сказал: замотать рану, Волик! Много болтаешь сегодня! Едва присели к пленному, как дозор просигналил «Внимание». Прижались к земле. — Что у вас, Грезин? — «Духи», товарищ старший лейтенант. — Наблюдай. Продвинулся ближе к дозору — трое душманов лежали на пыльной дороге. Ранены? Контужены? Не знаю, оружие валялось рядом. Скользнул взглядом по дувалам, проемам в стенках — нормально. — Оба на захват — страхую. Грезин с Петровым, подлетев к валявшимся «духам», откинули оружие в сторону, чалмы удавкой на шею, руки за спину и подтянули их к затылку. — Тащите к дувалу. Крови у пленных не было видно, вероятно, взрывы гранат из орудий глушанули — скоро очухаются. А допросить не получится, нет переводчика, прикончить тоже не выход — не получим информации. Сегодня душманы применили тактику нескольких засад, систему минирования, которая вывела из строя танковый взвод, да и «духи» какие-то другие… Не такие — и все… Хотя бы вон тот — в кожаной безрукавке. Добротная обувь, подстриженная бородка… А это что? Портативная радиостанция: небольшая коробочка с кнопками крепилась у подбородка с левой стороны верхней одежды. Удобна в бою и передвижении. Выходит, и «дух»-то непростой, если имеет такую игрушку. Обязательно вытащим из них что-нибудь интересное, вот куда их девать? Людей почти не осталось… Впрочем… — «23», прием. — На приеме. — На одной «коробочке» ко мне, двумя другими прикрой выход «катка» через русло, прием. — Понял «17». Пока перекурим. Подъедет Воронин, загрузим в машину пленных и вывезем их к Курлюку. Потом передадим в штаб рейдовой группы, где информация о противнике нужна позарез. Колонне все равно придется сделать остановку для эвакуации раненых танкистов и нашего Комкова. — Волик, ножом в «духовских» кишках поковыряешься потом, а сейчас береги. Понял? — Товарищ старший лейтенант, они приходят в себя, хлопают глазами. — Вот и хорошо, в штабе «покрутят» их по информации, а у нас времени нет. — Бинта на них жалко, товарищ старший лейтенант. — Надейся, что нам не понадобится. — Угу. — Вот тебе и «угу», Воронин на подходе, пригляди за ними. От русла реки послышался натуженный рев «бээмдэшки». Сергей в грязи и пыли, подтеках от пота выскочил из подъехавшей машины, разминая на ходу суставы. Следом Бутрин: — Товарищ старший лейтенант, с Комковым плохо… — Понял, Бутрин, разберемся, тащи с Воликом пленных. Срочно нужны вертолеты, а то, чем черт не шутит, парень схватит гангрену. — Сергей, Бутрина с пленными перебрось к танкистам — пусть охраняют до подхода колонны. — Что с ранеными делать? — «Вертушки» на подлете — давай туда, прикрой посадку и эвакуацию раненых. Поддержи Курлюка в кишлаке до входа в ущелье, я подожду тебя вместе с Ивашко. Только оперативней, Сергей, Семкин уже минут тридцать кроет е…м. — Понятно, Валерий Григорьевич, я уже убыл. — И вот еще что, Сергей, спасибо, что вытащил из виноградника, я думал — конец… — Ну, что, вы, Григорич, все нормально. — Спасибо, Сергей! До сих пор трясет, — я крепко сжал руку здоровому и скромному парню. — Как там танкисты? — Ничего… Командира постучал головой по броне — пришел в себя, ребят подтянул, обработали высотку… Ни медикаментов у них, ни сухпайков — бросили людей, и все… Воронин, ссутулившись, присел у дувала. — Тяжелые есть? — Двое… — Ладно, Серега, курни, закинем «душков» и вперед. Воронин равнодушно смотрел на пыльный кишлак, скользнул взглядом по пленным, которых Бутрин с Воликом тащили к машине, встал и пошел к БМД. «Духов» закинули в десантный люк, сверху уселся Бутрин, и боевая машина, развернувшись, рванула к отряду обеспечения. — «Рубин-10», я «17», прием, — запросил я командира полка. — Слушаю. — Четверых пленных доставил «катку». Нужны «вертушки» для «трехсотых», есть тяжелые. — Почему раньше не доложил о пленных? — Не позволяла обстановка. — А сейчас позволяет? — И сейчас не позволяет… Жду матерную тираду на очевидную дерзость, но эфир молчал — уже хорошо, п…лей получу по возвращении. Прислушался к стрельбе. У Ивашко ничего особенного, ленивая перестрелка с «духами», которые частью сил втянулись в кишлак, другой, о чем доложил Александр, рванули к ущелью. Вряд ли просто покинули поле боя, скорее всего, под прикрытием кишлачных строений они вышли на более удобные позиции, возможно, отвлекают от своих намерений. — «22», в кишлак не лезь, прижмись к окраине. Будь готов пойти к ущелью. — Я понял, у меня спокойно. |