Онлайн книга «Нора Вебстер»
|
— А ведь было сухо? — спросила Уна. — Дождь или вёдро, а для меня это был день третьей лунки, — сказал Шеймас. — Сам Кристи О’Коннор [29] не выбил бы мяч оттуда, — посочувствовал аптекарь. — Но можно ведь как-нибудь, — заартачился Шеймас. — Когда я жил в Каслбаре, у меня был айрон [30], с ним могло бы получиться. Она легкая, и свинг [31] устрашающий. — А почему бы снова его не взять? — спросила Уна. — Проиграл в покер, — ответил Шеймас. — А парень, который клюшку выиграл, стал чемпионом клуба и в том году, и в следующем. Аптекарь отправился в бар за выпивкой. — Мне нравится здесь больше, чем Россларе, а вам? — обратился Шеймас ко второму мужчине. — Люблю хорошее поле на девять лунок. Некоторые от Росслара без ума — и, может, правы, если играть на выходных, когда народу меньше. Зато со здешними тихими буднями ничто не сравнится. — Много было игроков? — спросила Уна. — Почти никого. Четыре дамочки играли двое на двое. Не знаю, кто такие. В этом нюансы нового города. А вы играете? — переключился он на Нору. — Нет, — ответила Нора. — О, это великая игра. Не просто спорт, а возможность познакомиться с городом. О нем можно тоже судить по гольф-клубу. Когда аптекарь вернулся с напитками, Уна отправилась в туалет. Нора пошла за ней. — Потерпи еще немного, — сказала Уна. — Не переживай за меня, — ответила Нора. — Когда Морис был жив, я привыкла к разглагольствованиям о “Фианна Файл”, к выборам становилось похуже конечно, но все это мило, такая болтовня расслабляет, потому что можно вообще не слушать. Она хотела сказать, что именно подобные разговоры Морис всю жизнь презирал — презирал почти столь же глубоко, сколь она сейчас. На миг ей показалось, что Уна готова обидеться на совет не слушать, но та, взглянув в зеркало, улыбнулась: — Я понимаю, о чем ты. Позднее к их компании присоединился мужчина со спутницей, которую представили как невесту. Нора постепенно сообразила, что это тот самый знакомый Элизабет — Рэй. Рэю понадобилось чуть больше времени, чтобы вычислить, кто такая она. — Она много о вас рассказывает, — заметил Рэй. — Говорит, что в жизни не видела такой работящей сотрудницы. Наверно, ей лучше не знать, что я сегодня выбрался в свет. То есть лучше не рассказывать про меня. — У нас с Элизабет полно других тем, — ответила Нора. — Да уж, поболтать она любит. Мне ли не знать. — Она отлично разбирается в своем деле, — сказала Нора тоном, который, как она понадеялась, положит конец этому разговору. — Вся в отца. — Замечательная девушка, — отозвался Рэй и приложился к своей пинте. — А знаете, когда я сказала Элизабет, что собираюсь сюда, она ответила, что тоже, возможно, заглянет — попозже, если выкроит время. У нее, как вы знаете, очень напряженная светская жизнь. Это была неправда. Нора ничего не говорила Элизабет, но хотела посмотреть, как он себя поведет. И она осталась довольна, когда Рэй тревожно заозирался, как будто высматривал выход. * * * Утром она удивилась, обнаружив, что Элизабет пришла раньше нее. — Птичка, которая давеча побывала в гольф-клубе, напела мне, что у вас была долгая беседа с Рэем, — сказала Элизабет. Нора была уверена, что никого из Гибни в гольф-клубе не было. Она не представляла, кто еще мог доложить об этом Элизабет. — Он мне сам позвонил, — ответила та на невысказанный вопрос. — Я вчера уже приготовилась к выходу, когда он позвонил и заявил, что хочет лечь пораньше. Так что я никуда не поехала. А потом ему позвонил Шеймас, признался, что до смерти вас боится, и попросил о поддержке. — Боится меня? Да нет же, ничуть он не боялся! — Это слова Рэя. Рассказал, что ваша сестра запретила Шеймасу говорить с вами о гольфе — пусть, мол, выберет тему посерьезнее, потому что вы очень умны. А Шеймас вконец разнервничался, в результате только о гольфе и трепался и уверен, что вы считаете его конченым мудаком. — Мудаком? — Нора впервые услышала это слово из уст Элизабет. — Мне он показался милым. Но я рада слышать, что напугала его. Хотя и проявилось это забавно. Элизабет не подозревала, что Рэй был в клубе с невестой, но Нора, сочтя, что сообщать об этом незачем, приступила к работе. * * * Близилось Рождество, и Нора с облегчением услышала, что Уна собирается провести его с Кэтрин, а последующие дни — с Шеймасом. Перспектива развлекать Уну и Шеймаса в обществе Джима и Маргарет сулила испытание, которого ей точно не вынести. Она не знала, пытался ли Джим взорвать гольф-клуб в пору своего бунтарства, но не сомневалась, что у него имеется вполне определенное мнение о его сливках. И вряд ли Джим с энтузиазмом воспримет отчеты Шеймаса об успехах в какой-то игре. На праздники приехали Фиона и Айна, и поднялся немалый шум. Девушек пригласили на пирушку в городской бар-салон. Когда Нора воспротивилась, сказав, что Айне еще рано ходить по барам и вообще ей нужно учить латынь к экзамену, та ответила резко, осведомившись, должны ли они с Фионой после напряженного семестра торчать в дальней комнате у телевизора — с Норой, Доналом и Конором. Норе пришлось умолкнуть. Айна ни разу не говорила с ней в таком тоне, и Нора почти развеселилась. Однажды девушки вернулись в четыре утра, и Нору подмывало спуститься и выяснить, где они пропадали, но сдержалась, решив осведомиться днем, когда вернется с работы. В воскресенье перед Рождеством она пригласила на чай Джима и Маргарет. Маргарет первым делом отправилась поболтать с Доналом, а Нора осталась с Джимом, едва отзывавшимся на ее попытки завязать беседу. Но при появлении Фионы и Айны он просветлел. Нора не запомнила, с чего начался разговор о Северной Ирландии. Она знала, что Айна посещает школьный дискуссионный клуб, и однажды слышала ее выступление, но не думала, что они там обсуждают политику. — У нас есть девочка, — сообщила Айна, — у которой в Ньюри [32] родственник, и она говорит, что это позор. Не понимаю, как мы такое допустили. По-мо-ему, общество, в котором творятся такие вещи, должно за многое ответить. — Забавно, — сказал Джим, — что когда меня интернировали в Керраге, нам поначалу не нравились ребята из Лимерика [33], потому что им хотелось организовать соккерную сборную [34], но потом мы поняли, что они никому не желали зла. Впрочем, мы так и не привыкли к северянам. Это они отделились от нас. |