Книга Знаю, позовешь меня, страница 28 – Мишель Смарт

Ханна сглотнула подступившую к горлу горечь.

– Он смотрел сквозь нас, – продолжала она. – Либо он не узнал семью девочки, которую лечил двадцать четыре часа назад, либо не захотел нас узнавать. В любом случае я ненавидела его за это. Моя сестра умерла, а этот человек даже не удосужился вспомнить наши лица.

– Ты по-прежнему его ненавидишь?

Она покачала головой:

– Теперь я его понимаю. Когда много раз видишь умирающего ребенка, становишься равнодушным. Каждый на это способен. Разница лишь в том, что он позволил себе стать бесчувственным. Я никогда не стану бездушной к своим пациентам. Я не хочу, чтобы мои пациенты и их близкие думали, будто мне на них наплевать.

– Но так можешь пострадать ты, – заметил Франческо. Он видел только одного умирающего человека: свою мать. Он приехал в больницу, чтобы попрощаться с ней, пока она еще была жива. Однако она была без сознания и выживала только за счет того, что ее подключили к аппаратам.

Это было единственное, самое печальное событие в его жизни.

Выбрать профессию, где ты будешь постоянно окружен больными людьми и смертью… Франческо с трудом понимал преданность и самоотверженность тех, кто выполняет такую работу.

Ханна пожала плечами, и он крепче ее обнял.

– Выздоровевших детей в сотни раз больше умерших, – сказала она. – Ради этого мы и работаем.

Он не нашелся что ответить.

Ханна пострадала от потери самого дорогого ей человека – сестры-близнеца, но сумела трансформировать свою печаль в добро.

Франческо знал с самого начала, что она слишком хороша для него. А сейчас он еще раз в этом убедился.

– Смерть Бет сломала меня, – тихо произнесла она. – Мои родители очень старались меня успокоить, но они тоже скорбели, и я их отталкивала. Мелани отчаянно старалась меня успокоить, но я тоже ее оттолкнула. После аварии я осознала, как плохо обращалась со своей семьей. Я сторонилась своих родственников. Я сторонилась вообще всех людей, пока не встретила тебя.

У него сдавило грудь.

– Твоей семье нравилась твоя обособленность?

– Нет. – Ее влажные волосы щекотали ему нос. – Им это не нравилось. Но что они могли поделать? Меня не переиначить. – Ее тон стал задумчивым. – Думаю, я специально бросала им вызов. Я была так потеряна, что просто не могла найти выход.

Франческо так много хотел ей сказать, но его слова ничего бы не изменили.

– А насчет телефона ты, наверное, прав, – пробормотала она. – Я использую его как костыль. Мне проще взаимодействовать с предметом, чем с человеком. По крайней мере, так было до встречи с тобой.

Она повернула голову, уперлась щекой ему в плечо и пристально посмотрела на Франческо.

– Я так рада, что ты пойдешь со мной на свадьбу.

От волнения у него засосало под ложечкой.

– Я так давно боюсь этой свадьбы, – призналась она.

– Это из-за Бет? – выдавил он. – Потому что ее не будет там?

Она вонзила ноготки в его руки.

– Это первое семейное торжество после ее смерти. – Она поцеловала его в шею и вздохнула. – Если ты будешь рядом, я, наверное, не испорчу Мелани праздник. Меньше всего я хочу ей навредить, но, по-моему, мне не удастся скрыть чувства даже за каменным выражением лица. – Она сглотнула. – Воспоминания о Бет кажутся такими свежими.

Франческо сглотнул кислый привкус во рту.

Поход на свадьбу не был частью его плана. Он собирался побыть с Ханной в Лондоне, купить казино в Мейфэре, а потом расстаться с ней.

Однако первоначальный сценарий изменился.

Франческо не подозревал, что понадобится Ханне. Ведь она самодостаточный врач и привыкла полагаться только на себя.

Внезапно он запаниковал.

Если бы не слезы, текущие по ее щекам, и ее откровенность, он придумал бы хороший повод не ходить на свадьбу.

Франческо в ярости отшвырнул мобильный телефон.

Договор купли-продажи, который он готовил несколько месяцев, летел в тартарары. Годфри Ренфрю заявил, что ему необходимо время, чтобы «рассмотреть альтернативное предложение».

Мастранджело встали на пути Франческо.

Он набрал номер своего адвоката.

– Организуй мне встречу с Люком Мастранджело, – отрезал он ледяным тоном. – Скажи ему, что если он не придет на встречу завтра, то пусть пеняет на себя.

Как только он положил трубку, зазвонил его мобильный телефон. Это была Ханна.

– Привет, – произнес он, тяжело дыша сквозь зубы.

– Что случилось? – спросила она, догадавшись о настроении Франческо, хотя сама была в Лондоне, а он в Палермо.

– Ничего. Я просто занят. Что ты хотела? – Франческо посмотрел на настенные часы – сейчас у Ханны обеденный перерыв.

– Я не слышала тебя несколько дней. Я просто хотела убедиться, что ты в порядке. – Она не оправдывалась, а только волновалась.

– Я занят, вот и все.

Молчание.

– В котором часу ты завтра прилетишь? – спросила она.

Франческо потер глаза. Он обещал вернуться в Лондон ранним вечером в пятницу, чтобы они вдвоем поехали в Девон. Она даже забронировала ему номер в гостинице.

– Я точнее скажу завтра утром, – ответил он, желая избавиться от рези в глазах. Если завтра утром он встретится с Люком и Пепе, то успеет вовремя приехать к Ханне.

Снова молчание.

– Ты уверен, что у тебя все хорошо?

– Возвращайтесь к своим пациентам, доктор Чепмен. До завтра!

Ханна в сотый раз посмотрела на часы. Ее сумки были собраны, от волнения у нее скручивало живот.

От беспокойства и страха ей становилось тошно. Зная, что Франческо будет рядом с ней на свадьбе, она немного успокоилась.

Во время телефонного разговора он держался с ней очень холодно. Если раньше он присылал ей длинные текстовые сообщения, то теперь она не получала их совсем.

Отдернув штору, она испытала облегчение, увидев, как у дома останавливается большой черный автомобиль.

Ее облегчение было недолгим, когда она открыла дверь и увидела суровый взгляд Франческо.

– Ты не поедешь со мной? – спросила она.

Он шагнул через порог и закрыл дверь:

– Прости за то, что сообщаю так поздно, но я должен встретиться с Люком и Пепе Мастранджело завтра в обед. Покупка казино в Мейфэре под угрозой срыва.

Несколько секунд она таращилась на него, потом произнесла:

– Сволочь.

Он вздрогнул, но его лицо оставалось холодным и враждебным.

– Я не смогу быть в двух местах одновременно. Если бы я мог, то я бы…