Онлайн книга «Наизнанку. Лондон»
|
Хранитель облегченно улыбнулся. – Испугалась, каменюка. Испуганная или нет, но каменюка приподняла кокон, немного покружила его в воздухе и плавно поставила на землю. Соня открыла глаза, льдисто-синие. – Хайре, малый! От Сониного голоса не осталось и следа, лишь мутная вязь безликих звуков. Если закрыть глаза, и не определишь, кто говорит. Только Эреба не удивила ни трансформация, ни странное приветствие. – Хайре, патир! – в тон ответил Хранитель. – О! Неужели, я слышу лёгкий намёк на уважение? Второй раз Эреб ответить не успел, Нокс опередила. Очень резким и злым шипением. В Сонином голосе (хотя вряд ли это был хоть в малейшей степени её голос) наметился явный сарказм. – Смотри-ка, и серая здесь. Эреб не намерен был терпеть подобный тон. – Что тебе нужно? – Да так, думал поздороваться… – Поздоровался, молодец, даже приветствие древнее вспомнил. Дальше что? По идеально-гладкой поверхности Окуляра пошла рваная рябь. – Не забывай, с кем разговариваешь! – И рад бы забыть. – Ты особо-то не радуйся, нечему. – Нечему? – Эреб, казалось, совершенно искренне недоумевал. – Первичная ветвь пророчеств восстановлена, с девочкой всё в порядке. Как тут не радоваться-то? – А ты стал неожиданно сентиментален. И глуп. На лице комтура появилось несвойственное ему выражение: Макс удивился. Никогда, ни от кого он не слышал слово «глупый» в адрес Эреба. Соня продолжала: – Вот мне интересно, когда это первичные пророчества были без развилок? Девчонке не место здесь. И если бы ты не вмешался, всё бы уже благополучно разрешилось. Кровь свою пожалел? Тряпка. – Кровь свою? – переспросил Тим. – О чем она… он… да что бы то ни было… оно говорит? Что имеет в виду? – Не сейчас! – Эреб отмахнулся от Тима, как от назойливого комара. Хранитель в упор смотрел на чашу. Странно это выглядело со стороны: вроде разговаривает с девушкой, а вроде и с чашей. – Где «здесь»? Ты же сам притащил её с Изначального уровня, сам всё это устроил. А теперь говоришь «не место»? – Я её не тащил. – Рассказывай кому-нибудь другому. Вон, хоть этим, – Эреб махнул в сторону Макса с Тимохой. – Они ещё маленькие, в сказки верят. – Не тащил же. Сама она. Наследственность у неё дурная, – Сонины губы искорёжило улыбкой. – Исход один подправил – было дело. Но исключительно из благих побуждений. – Как скажешь. Что с «не место»? – Не надо прикидываться дурнее, чем ты есть. Всё ты сразу отлично понял. Девочка твоя своё дело сделала, всё. Теперь она лишняя. Впрочем, ты так за неё боролся! Натуральный лев! Вот и разбирайся теперь сам. Соня начала медленно закрывать глаза. Под опускающимися веками постепенно гасло голубое сияние. – Постой! – Эреб невольно дернулся, попытался схватить Соню за руку. Глаза широко распахнулись. Руки взметнулись вверх. Волосы взлетели вороновым крылом. На кончиках пальцев затрещали голубые искры. – Не смей ко мне прикасаться! – Извини, патир. Где развилка? Соня засмеялась. И это было страшно. В детстве, когда мама читала сказку про Кая и Герду, Тимоха именно так себе представлял смех Снежной королевы. Он обжигает тебя холодом, колет льдинками изнутри. А сейчас так смеялась его сестрёнка. Прекратила. – Развилку вы уже прошли. – Это я понял, – Эреб очень старался не выдать раздражения. – Где текст развилки? – Ну, – древняя сущность вовсю наслаждалась происходящим, – это же у вас есть ноги, чтобы дойти, руки, чтобы взять, глаза, чтобы прочитать. Вам виднее, где он. Макс готов был ответить, когда почувствовал острые коготки, медленно впивающиеся в ногу. – Я понял, – тихо прошептал комтур. Когти втянулись в мягкие подушечки. – Мы прямо сейчас пойдем, возьмем и прочитаем, – Эреб прямо лучился добродушием. – Ты только скажи, в какую сторону идти. – У беглеца вашего парализованного спрашивайте. Все одновременно повернулись к Грею, но судя по панике в серых глазах, спрашивать его бесполезно: он абсолютно не понимал, что имеет в виду Окуляр. Эреб хотел уточнить, но было поздно. Соня лежала на земле тряпичной куклой. Ни искр, ни сияния. Голубая гладь Окуляра потемнела и застыла безжизненным зеркалом. * * * Всех опередил Тим. Он упал на колени рядом с сестрой, приподнял её, прижал к груди, принялся убаюкивать. – Он бросил в меня нож. Наконец-то! Настоящий Сонин голос. Пусть слабый, пусть хриплый, но настоящий! – Систер! Тимоха изо всех сил сжал Соню. – Ну-ну, отпусти её, раздавишь ведь, – проворчал Эреб. – Как ты себя чувствуешь? Что-нибудь болит? – беспокоился комтур, который вполне мог сойти за заботливую тётушку. – Он бросил в меня нож. Соня с надеждой переводила взгляд с одного на другого. Она словно просила: «Ну же! Скажите, что это не так! Что мне всё привиделось». Все прятали глаза. Что ей ответить? Как объяснить? Ситуацию спасла Нокс. Она запрыгнула к девушке на колени, уютно свернулась калачиком. Серая гордячка? Как бы не так! Ласковая пушистая кошечка, урчащая на все лады. – Как ты, маленькая? – послышалось слабое из-за спин. Соня заплакала, уткнувшись в мягкую шерстку Нокс. Макс сорвался с места. Никто не успевал следить за происходящим. Набор сменяющих друг друга картинок. Грей лежит на земле. Вжжжик. Макс вороном нависает над ним. Вжжжик. Грей безвольной тряпкой болтается в руках комтура. Вжжжик. – Он же тебе не нужен больше, Эреб, правда? Он больше никому не нужен. Вжжжик. Макс медленно бьет Грея в нос. Ещё удар. Ещё. Вжжжик. Бывший воспитанник потерял сознание. – Хватит! – Соня не заметила, как сбросила Нокс с колен, как подскочила. – Хватит, Макс, пожалуйста! Он должен мне всё объяснить. Пожалуйста! Кулак замер. Комтур шумно выдохнул и всё-таки ударил ещё раз. Отпустил ослабевшее тело. Грей свалился бесформенной грудой. Хотя ему не привыкать: во дворе у Эреба он валялся точно так же. – Спасибо, – слабо, на выдохе прошептала Соня. Макс почувствовал на плече руку Эреба. – Давай-давай, отходи от него. Девочка права, с ним надо поговорить. |