Книга Погоня за сокровищем, страница 9 – Юлия Григорьева

— Мадемуазель Адамантина, вас папенька призывает.

Испытав даже облегчение от того, что ожидание закончилось, Тина опередила нянюшку и легкой походкой направилась в столовую, где ее ждали родители и сиятельный дед. Граф Лорель Мовильяр был мужчиной представительным и в свои семьдесят с лишним лет выглядел подтянутым и бодрым. Статью Вэйлр Лоет, лишенный семейного имени, когда отказался принять условия отца, пошел в его сиятельство, впрочем, как и его брат-близнец Натаэль Мовильяр. Глядя на их сиятельства, можно было представить, как выглядел Вэйлр, прежде чем его лицо изуродовал шрам. Он тянулся из-под волос, проходил через полуприкрытый веком глаз, почти лишенный зрения, затрагивал уголок губ и исчезал в аккуратной бородке.

Впервые увидев свекра и деверя, мадам Лоет сказала мужу:

— Ты мне нравишься намного больше. Их сиятельства какие-то не такие.

— Какая любопытная оценка, — рассмеялся ее муж.

На лице обоих Мовильяров имелась печать заносчивости и высокомерия, свойственного аристократии, приближенной к королевскому двору. Им не было присуще ехидство Лоета. Если Вэйлр язвил, то старший и младший графы жалили ядом своего величия. Правда, Натаэль был немного проще своего отца и Аде понравился больше. Свекор казался женщине каменным истуканом, и особо сблизиться у них не вышло.

— Доброго вечера, маменька, папенька, ваше сиятельство, — заученно пробубнила Тина, войдя в столовую.

— Добрый вечер, дочь, — кивнул Лоет. — Присаживайся.

— Вэйлр, — глубокий, хорошо поставленный голос деда разил холодком, — ты так и не дал дочери хорошего воспитания. Юная особа должна была поздороваться с каждым лично, начиная от старшего и заканчивая младшим, а не смешивать всех в одну кучу. Адамантина, — Тина, посмотрев на графа, встретилась с колючим взглядом таких же каре-зеленоватых глаз, как и у нее, — дитя мое, подойди.

— Отец, может, дадим ребенку поесть для начала? — раздраженно спросил Вэйлр.

— Дитя мое, — не обращая внимания на сына, продолжил его сиятельство, — подойди. Я хочу взглянуть на тебя поближе.

Тина шмыгнула носом, машинально утерла его тыльной стороной ладони и сделала первый шаг, но была остановлена ледяным:

— Стоять. Вэйлр, ты видел, что только что сотворила твоя дочь?

— Что сотворила моя дочь? — насмешливо поинтересовался Вэй.

— Она вытерла нос рукой, — брезгливо пояснил граф. — И это воспитание?

— Отличное воспитание, — парировал Лоет. — В подол она уже не сморкается.

— В подол?! — в ужасе вопросил дед Мовильяр, и Тина с Адалаис одинаково возмущенно уставились на отца и мужа: подобного греха за мадемуазель Лоет не водилось.

— А что? Сопли, отец, на то и сопли, чтобы от них избавляться, — уже откровенно издевался над графом бывший пират. — Если есть подол, почему бы и нет? Я вот, например, люблю сморкаться в галстук. Ада…

— Уволь, — коротко потребовала мадам Лоет.

— Хорошо, — легко согласился Вэй. — Ада у меня воспитанная, она пользуется подолом платьев прислуги, свое не гадит.

— Какой ужас, — передернул плечами граф.

— А что? — Лоет уселся поудобней. — Мы еще чавкаем и ковыряемся друг у друга в тарелках, бывает, даже пальцами. Кстати, у тебя там примечательный кусок мяса, ты не против, если я возьму? — И он привстал в явном намерении добыть указанный кусок.

— Я буду есть у себя в комнате, — его сиятельство стремительно поднялся и вышел из столовой, ни на кого не глядя.

Мадам Лоет тяжело вздохнула и с укором посмотрела на мужа.

— Ты неисправим, Вэй, — сказала она. — Твой отец…

— Бесит, — коротко ответил Лоет и указал дочери на стул. — Давайте уже спокойно поужинаем без пристального внимания моего родителя.

Ужин прошел в тишине. Вэйлр Лоет поглядывал на дочь и о чем-то напряженно думал. Мадам Лоет сохраняла на лице каменное спокойствие, и только Тина страдальчески сопела, ерзала на стуле и протяжно вздыхала, намекая на снисхождение.

Когда был съеден десерт, папенька откинулся на спинку стула и скрестил руки на груди.

— Тина, — позвал он дочь. — Если я оставлю тебя дома, ты изменишься? Станешь послушной?

Мадемуазель Лоет вскинула голову, глаза ее засияли, и она с готовностью закивала, готовая клясться в чем угодно.

— Я буду очень хорошей, папенька! Очень-очень хорошей! Правда-правда!

Вэй вздохнул и поднялся из-за стола.

— К деду, — мрачно произнес он.

Отец слишком хорошо знал свою дочь, чтобы не разглядеть в ее глазах уже знакомого бесенка, довольно потирающего когтистые лапки. Желания меняться мадемуазель Лоет не показала абсолютно, лишь облегчение, что кара миновала.

— К деду? — потрясенно спросила Тина. — Папенька! Но я же обещала!

— Ты всегда обещаешь, — отмахнулся Вэйлр.

— В этот раз вообще клянусь!

— К деду.

А утром экипаж его сиятельства увозил хмурую внучку из ее родного дома. Прощание с родителями вышло скомканным и быстрым. Граф Мовильяр не желал задерживаться в особняке своего сына и сохранял на лице непроницаемое выражение. Вэйлр поцеловал дочь в лоб, дав скупое отеческое напутствие:

— Терпения, стойкости и скорого возвращения разума.

Ада обняла дочь, задержав ее в объятьях, — расставаться оказалось тяжелей, чем готовиться к прощанию. После расцеловала Тину в обе щеки и шепнула:

— Помни, что мы тебя любим.

— Угу, а к деду отправляете, — пробурчала мадемуазель Лоет.

Самель, стоявший поодаль, сопел столь громко, что граф обернулся в его сторону. Повар утер набежавшую слезу и крикнул:

— Кушай хорошо, маленький ангел… Я буду скучать.

— Я тоже, дядюшка, — всхлипнула Тина. Она посмотрела на родителей и бросилась к ним, обхватив руками за шеи сразу обоих. — Я буду очень скучать!

Его сиятельство, устав ждать, выдернул внучку из любящих объятий и подтолкнул в сторону экипажа. Он кивнул сыну и невестке, мазнул взглядом по хлюпающему великану и направился следом за Тиной. Высокий и властный граф Мовильяр шел величаво, помахивая черной лакированной тростью. Впереди семенила невысокая хрупкая Адамантина Лоет, украдкой вытирая слезы и оглядываясь по сторонам, надеясь хотя бы помахать своему другу, но Сверчок так и не появился, закрытый отцом в конторе, чтобы ничего не вытворил. Вэй некоторое время смотрел вслед отцу и дочери, после рванул с шеи галстук и направился в дом.

— Пойду напьюсь, — сказал он, скрываясь за дверями особняка.

— Кара, скажите слугам, чтобы сегодня не заходили на половину господина Лоета, это может быть небезопасно, — велела Ада служанке, стоявшей недалеко от нее.

— Да, мадам, — ответила девушка и поспешила оповестить прислугу.