Книга Криптономикон, страница 123 – Нил Стивенсон

— Отлично, — бормочет дон.

Все сидят в церковном молчании, пока старший из министерских чиновников беседует с Кем-то на другом конце провода. Повесив трубку, он торжественно изрекает:

— Приказано исполнять.

Чаттан кивает молодым людям, те бросаются к телефонам и начинают спокойным, клиническим голосом диктовать счет крикетных матчей. Чаттан смотрит на часы.

— Потребуется несколько минут, чтобы создать дымовую завесу в эфире. Мисс Лорд, сообщите, когда уровень разговоров достигнет желаемой интенсивности.

Мисс Лорд делает реверанс и садится за рацию.

— РАДИОИГРА! — орет Элмер так, что остальные подпрыгивают. — Мы уже послали насколько других сообщений, якобы с британских кораблей. Зашифровали их кодом, который фрицы взломали пару недель назад. Радиограммы касаются операции — выдуманной операции, — в ходе которой наши десантники якобы захватили немецкую подводную лодку.

Из телефона снова слышится отрывистый лязг. Джентльмен, которому выпало несчастье снять трубку, переводит услышанное на более вежливый английский:

— Что, если исполнение мистера Шейлса не обманет радиста в Шарлоттенбурге? Что, если они не расшифруют ложных сообщений мистера Элмера?

Чаттан подходит к карте, приколотой на кульман в конце комнаты. На карте часть Атлантического океана, ограниченная с востока Испанией и Францией.

— Последний раз U-691 была замечена здесь. — Он указывает на булавку, воткнутую в нижнем левом углу карты. — Ей приказано вместе с пленными вернуться в Вильгельмсхафен. Она двинется так, — показывает красную нить, натянутую в направлении на север-северо-восток, — если не захочет идти Дуврским проливом ^[43].

— Тут как раз находится еще одна «корова», — продолжает Чаттан, показывая следующую булавку. — Одна из наших субмарин сможет добраться туда в двадцать четыре часа. Она подойдет на перископной глубине и выпустит торпеды. Велика вероятность, что «корова» будет уничтожена немедленно. Если она успеет передать радиограмму, то сообщит лишь, что ее атаковала подводная лодка. Уничтожив «корову», мы вновь обратимся к мистеру Шейлсу и попросим его отправить сообщение якобы с «коровы», где будет сказано, что на них напала U-691.

— Превосходно! — восклицает кто-то.

— К восходу, — заключает Чаттан, — на место придет цвет наших противолодочных сил. Легкий авианосец с несколькими противолодочными самолетами будет днем и ночью прочесывать океан, используя радар, визуальное наблюдение, ВЧРП и систему прожекторов «Ли Лайт». Вероятнее всего, U-691 удастся обнаружить и потопить на дальних подступах к континенту. Однако, если она все же прорвется через заграждение, немецкий флот с не меньшим рвением постарается ее уничтожить. Тем временем адмирал Дениц будет крайне недоверчиво воспринимать всю поступающую с нее информацию.

— Значит, — говорит Уотерхауз, — суть плана, вкратце, подорвать доверие ко всем сообщениям с U-691, а затем уничтожить ее и всех, кто на ней, пока они не добрались до Германии.

— Да, — отвечает Чаттан. — Первая задача упрощается тем, что с лодки уже сообщали о душевном расстройстве у капитана.

— Значит, похоже, наши ребята, Шафто и Роот, погибнут, — тихо произносит Уотерхауз.

Наступает долгое, ледяное молчание, как будто Уотерхауз за великосветским чаем издал непристойный звук.

Чаттан отвечает четким, надменным тоном, не скрывая досаду:

— Есть вероятность, что U-691, вступив в бой с нашими силами, будет вынуждена всплыть и сдаться.

Уотерхауз рассматривает стол. Лицо у него горит, в груди жарко.

Мисс Лорд встает и что-то говорит. Несколько важных голов оборачиваются к мистеру Шейлсу, тот пересаживается за стол в дальнем конце комнаты. Он крутит рацию, кладет на стол зашифрованное сообщение и набирает в грудь воздуха, как перед большим сольным концертом. Наконец кладет руку на ключ и начинает выстукивать, раскачиваясь из стороны в сторону и склоняя голову то на один, то на другой бок. Мисс Лорд слушает, сосредоточенно закрыв глаза.

Мистер Шейлс перестает стучать.

— Готово, — тихо говорит он и смотрит на мисс Лорд. Та улыбается.

Собравшиеся вежливо хлопают, как будто прослушали клавесинный концерт.

Лоуренс Притчард Уотерхауз не хлопает. Он только что услышал смертный приговор Еноху Рооту и Бобби Шафто.

Кому: root@eruditorum.org

От: dwarf@siblings.net

Тема: Re (8): Зачем?

Позвольте подвести итог тому, что мне известно: Вы утверждаете, что спрашивать «зачем?» — часть Вашей профессии; Вы не ученый; Вы работаете в разведке. Мне трудно сложить целостную картину.

— НАЧАЛО МАССИВА ЭЛЕКТРОННОЙ ЦИФРОВОЙ ПОДПИСИ ОРДО —

(и т. д.)

— КОНЕЦ МАССИВА ЭЛЕКТРОННОЙ ЦИФРОВОЙ ПОДПИСИ ОРДО —

Кому: dwarf@siblings.net

От: root@eruditorum.org

Тема: Re (9): Зачем?

Рэнди,

Я нигде не говорил, что сам, лично работаю в разведке. Однако я знаю людей, которые там работают. Прежде в государственном, а сейчас в частном секторе. Мы стараемся держать связь. Старая дружба и все такое. Сейчас мое участие в подобных вещах сводится к ковырянию в современных криптосистемах в качестве своего рода хобби.

Возвращаясь к тому, что я считаю главной темой нашего разговора. Вы предположили, что я — ученый. Было это искренне или просто попыткой меня «поймать»?

Я задаю вопросы, поскольку вообще-то принадлежу к духовному званию и, естественно, считаю своей работой спрашивать «зачем?». Мне казалось, Вам это будет очевидно. Хотя следовало учесть, что Вы человек не церковный. Это мое упущение.

Сейчас принято считать, что духовенство только совершает обряды на свадьбах и похоронах. Даже люди, которые по привычке ходят в церковь (или в синагогу, или куда там еще), спят во время проповеди. Причина в том, что ораторское искусство переживает упадок, и проповеди не слишком занимательны.

Однако были времена, когда такие места, как Оксфорд и Кембридж, существовали исключительно для подготовки священнослужителей, и обязанностью их было не только отправлять похоронные и свадебные обряды, но и будить мысль большого количества людей несколько раз в неделю. То были розничные поставщики философии.

Я по-прежнему считаю это главной обязанностью священника или по крайней мере самой интересной частью моей работы; отсюда мой вопрос Вам, который, не премину заметить, остался без ответа.