Онлайн книга «Черный кандидат»
|
Когда Иоланда подошла к кассе, Уинстон отступил на пару шагов, пропустив вперед своих голодных друзей. Это была не дежурная улыбка «Добро пожаловать в Бургер-Кинг», – думал он. – Девочка мне что-то пытается сказать. Иоланда избегала взгляда Уинстона. Она принимала заказы его друзей и безотчетно приглаживала пушок на висках, мысленно повторяя про себя брачную мантру, которая передавалась в поколениях черных женщин: Ниггеры ни хера не стоят. Ниггеры ни хера не стоят. «Ниггеры ни хера не стоят». – Следующий, пожалуйста, – вежливо объявила Иоланда. Уинстон подошел к кассе и принялся рассматривать меню. Он не торопился, тщательно подбирал слова для первого разговора с женщиной, которая, как он знал, станет любовью всей его жизни. – Один воппер с сыром, без огурцов, без лука. Два больших сэндвича с курицей, поменьше соуса. Иоланда повторила заказ в микрофон, подавив дрожь в голосе. – Еще что-нибудь брать будете, сэр? Ой, она попалась, влетела в классическую ловушку любого сердцееда! Иоланда крепко вцепилась в микрофон и мысленно собралась, ожидая услышать неизбежную «кадрильную» фразу. – Да, большую порцию луковых колец и два яблочных пирога. Иоланда испытала одновременно облегчение и разочарование. Может, она ему не понравилась? Может, он смотрел вовсе не на нее, а на транспортерную ленту с жирными бургерами за ее спиной? Она посмотрела на шоколадное лицо Уинстона и повторила заказ. Вспомнив свои правила общения с покупателями, Иоланда перешла к картошке-фри и напиткам. – Хотите попробовать нашу новую картошку-фри с сыром чеддер? Что будете пить? – Апельсиновую газировку. – Размер? – Примерно с тебя. Иоланда покраснела, но не растерялась ни на секунду. – Значит, среднюю. Уинстон засмеялся, наклонился поближе и втиснулся в ее жизнь. – Ты из Куинса. В любом другом случае Иоланда попросила бы покупателя отойти в сторону, чтобы она могла принять следующий заказ. Но сейчас она перевела взгляд с лица Уинстона на его руки, удивляясь, какая гладкая у него кожа. – Откуда знаешь? – Серьги-дельфины, волосы в мелкую завивку, на руках больше серебра, чем золота. В тебе есть даже что-то от Лонг-Айленда. Дедуктивные выводы Уинстона были верными, но Иоланда сделала вид, что не впечатлена. – Да ну? – Так откуда ты? Холлис? Кью-гарденс? – Куинс-виллидж, недалеко от железной дороги. Так сойдет? – Мне все сойдет, кроме Бруклина. Мужик есть? Иоланда протянула ему руки с целой коллекцией магазинных обещальных колец. – А можно его послать куда подальше? – Конверт есть? Парни из компании Уинстона, стоявшие за его спиной с подносами тепловатых бургеров в вощеной бумаге, ощутили приступ коллективной ревности, более сильной, чем готовы были признать. Они наперебой принялись «подбадривать» его, чтобы завязывал с флиртом. – Давай прогуляемся, Чаббси, милый! – О, мисс Крабтри, у меня такая тяжесть на сердце! – Тяжесть скоро будет у тебя на губах. – Через минуту что-то тяжелое будет у девочки на коленях. Уинстон пытался сопротивляться притяжению своей команды. Ему не хотелось поддаться гравитации дружбы, сбиваться в кучу и возвращаться к привычному «да я то, я это». Разговор спасла Иоланда, отметив тяжесть пустоголового балласта, противостоящего невесомости нарождающейся любви. – Они что, берегут твою невинность? – Вроде того. – Имя у тебя есть? – Борз. – А как на улице зовут? – Борзый. – Я Иоланда. Иоланда подвинула Уинстону коричневый поднос, забитый едой, которую он не заказывал. Посреди леса картошки-фри свои холестериновые владения обозревала пятисантиметровая фигурка «Короля бургеров». На его копье красовался чек с номером Иоланды, нацарапанным под суммой заказа. Уинстон высыпал ей на ладонь комок смятых купюр и пообещал позвонить вечером. Буркнул: – Ну, ладно тогда. – И он отчалил к своим дружкам, позабыв о сдаче. Иоланда смотрела ему вслед и представляла, что скажут ее подруги, когда она появится в клубе с грузным костоломом. Таша, как пить дать, скажет: «Какой страшный ниггер, надеюсь, он хотя бы петь умеет». Улыбаясь своим мыслям, она выкрикнула: – Следующий! И, даже не оборачиваясь, Уинстон отозвался: – Я, черт возьми! Их первое и единственное свидание состоялось в канун Рождества на прогулочном катере, который курсировал вокруг Манхэттена. Иоланда и Уинстон встретились на пристани Бэттери-парка. Уинстон явился минута в минуту (впервые в жизни, исключая случаи, связанные с судебными процессами), Иоланда – с обязательным для независимой женщины опозданием на четверть часа. Уинстон помахал билетами, купленными за неделю вперед, и веселая парочка побежала по деревянному настилу, распихивая локтями приезжих зевак. Они наперегонки взбежали по винтовой лестнице на верхнюю палубу. Иоланда села у иллюминатора, Уинстон втиснулся рядом. – Не тесно? – Нормально. Уинстон поднял кудряшки с ее шеи, которая тут же покрылась гусиной кожей от холодного морского бриза. Иоланда приготовилась к поцелую; вместо этого Уинстон налепил ей за ухом драмаминовый пластырь. – Что это? – спросила она. – От укачивания. – Спасибо, но катер не разгоняется быстрее двух миль в час. – Узлов. – Я в курсе. Судно ползло вокруг заснеженного Готэма, а они все говорили, перекрикивая монотонное бормотание гида, и находили собственные достопримечательности. – Видишь то здание? – спросила Иоланда, указывая на небоскреб, облицованный известняком и сталью. – Я там работала в позапрошлом году. Тридцать второй этаж, кафетерий. – Че, правда? Видишь тот коричневый дом через дорогу? Я там спину гнул. «Страддер, Фэррагат и Пибоди». – И чем занимался? – Смотрел, чтобы факс не зажевал бумагу. – И все? – Так высокие технологии! Целых два дня там продержался. Динамик на крыше прохрипел: – Леди и джентльмены, я знаю, что вечер сегодня туманный, но сразу за мостом Трайборо те, кто захватил бинокль, смогут разглядеть сторожевые башни на острове Райкерс. Построенная в 1936 году тюрьма на острове Райкерс была пристанищем таких печально известных преступников, как Сын Сэма, он же Дэвид Берковиц, детоубийца Джоэл Стейнберг, дон мафии Джон Готти и гарлемский наркобарон Ники Барнс… |