Онлайн книга «Аратта. Книга 2. Затмение»
|
Вергиз сидел не двигаясь, не шевельнув даже уголком губ, не сдвинув брови. Затем, когда Кирья уже притомилась ждать, разговорившийся лес внезапно затих. Старик убрал ладони, провел ими по лицу и объявил: – Идем. Я знаю, где искать. * * * Кирья огляделась. Уже начинало темнеть. Пожалуй, они не успеют добраться до Вержи, когда наступит совсем непроглядная ночь. Небо серое, низкое, за тучами луны не углядишь… – Да как же мы пойдем? – Ногами, – буркнул Вергиз. – Ведь уже смеркается! Ведун собрался уже спускаться с холма, но остановился, удивленно поглядел на девочку и вдруг рассмеялся. Как-то страшно, словно ворон раскаркался, у Кирьи даже мурашки по коже забегали. – Неужели ты ничего не поняла? Ты же к Калме за Кромку в гости сходила, тот свет видала – а сама здесь с закрытыми глазами лежала. Думаешь, я тебя туда отправил? – А то как же, – опасливо поглядывая на старика, подтвердила Кирья. – Все это уже тут живет. Вергиз ткнул ее пальцем в лоб: – И тут… Палец его спустился ниже и уткнулся в ложбинку между едва наметившимися грудями. – Что – тут? Кирья глядела на него, не понимая. – Ах вот что… Вергиз глухо выдохнул и ладонью с силой хлопнул Кирью по лбу. Да так хлопнул, что с ног сбил. Девчонка так и села на траву. – Я говорю – ты слушаешь! Голос старца сейчас звучал властно, так что у Кирьи и мысли не было поступить по-иному. – Ты уже многое сама умеешь. А понять тебе это страх мешает. Вижу, он у тебя в глазах сидит. Закрой их и смотри. – Как же… – Смотри, я сказал! Кирья зажмурилась покрепче, боясь прогневить Мазайкиного деда. Представила себе лес вокруг холма, болото, озеро, кусты, торчащие из прибрежной тины… И вдруг увидела. Вернее, нет – она не могла это видеть. И все же перед ее внутренним взором вставало то, что творилось вокруг во многих местах сразу. Что это было за видение! Тени были резче, и в то же время все имело непривычные цвета. Но от этого мир становился только занятнее… – Увидела? – сурово спросил Вергиз. – Да, – завороженно ответила Кирья, разглядывая невероятную картину. – А теперь открой глаза и не смотри ими. Ее подмывало вновь спросить, как такое возможно, – но еще раз получать по лбу не хотелось. Кирья осторожно, опасаясь спугнуть видение, приоткрыла глаза и с удивлением осознала, что продолжает смотреть на мир вовсе не так, как прежде. – Вот теперь хорошо, – удовлетворенно кивнул ведун. – И впредь не давай боязливой твари у тебя в голове верховодить. Пошли. Больше не опасаешься сбиться с дороги впотьмах? Кирья мотнула головой. Больше темноты для нее не существовало. Лесная чащоба лежала перед ней как на ладони. Они двинулись в путь. Кирья шагала рядом с Вергизом, пытаясь осознать, как это ей удается видеть не только то, что впереди и по бокам, но даже то, что сзади. – Попривыкнется, – будто услышав ее мысли, сказал ведун. – Ты сейчас не своими глазами смотришь. За тебя вся стая старается. – Стая? – Вот ты глупая! То, что в мире Калмы ты чужими глазами видела, тебя не удивляло. Ничего, со временем во всем разберешься. В памяти Кирьи пронеслись угодья Калмы, какими она видела их с высоты, – диковинные леса, обитающие в них страшные звери… Щучий ящер! Она будто воочию увидела зубастого хозяина бобровой хатки и затараторила: – Дедка Вергиз, дедка Вергиз! Я тут вот еще что вспомнила! Там Мазайку тварь желтоглазая сторожит, вроде лапчатой щуки! – Не та ли, что близ керемети обитает? – Она самая! – Ты что же, ее вблизи видела? – Все зубы в пасти пересчитать могла бы! Мордой на щуку похожа, но с лапами и бегает так быстро… И не чешуей покрыта, а гладким мехом, вроде бобра… – Ишь ты… – задумчиво протянул Вергиз, не сбавляя шага. – Лучше бы нам с такой тварью не встречаться. – Ты знаешь, кто это? – робко спросила Кирья. – Поди ж пойми. Может, Калма себе в помощь вылепила и чьим-то злым духом населила. А может, и по-иному. Слышала небось – зверь, который долее отпущенного богами срока живет, в иное существо начинает перерождаться. Бобр – в щуку. Щука – в волка. Волк может и человеком стать. Да только как ни крути, а волчья натура в нем скажется… Кирья вздрогнула и поежилась. Ей отчего-то вспомнилось, что Вергиз на старом языке и означает «волк»… Не оттого ли оно у Мазайкиного деда? До места они дошли уже перед восходом. Кирья едва держалась на ногах от усталости, глаза ее слипались, но она старалась не подавать виду и держаться вровень с не знающим устали стариком. – Здесь. Деревья наконец расступились, и Вергиз указал на тихий широкий ручей, несущий свои темные воды к студеной Верже. Недалеко от берега высилась большая груда веток и тонких деревьев, наваленных одно на другое. От груды веяло зимней стужей. Ветки и листья покрывал искристый белый иней, хотя до ночных заморозков было еще далеко. Даже вода вокруг хатки покрылась прозрачной пленкой льда. Вергиз приблизился к кромке воды и начал водить раскрытой ладонью над крышей бобровой хатки. Затем остановился, прислушиваясь к своим ощущениям. – Здесь он! Ну ладно, и это злодейство одолеем… Мазайкин дед глянул на Кирью: – Ну что в сторонке встала? Он взялся за обгрызенный бобрами комель и начал его раскачивать, выворачивая из застывшего ила. – Давай помогай. Разбирать крышу бобровой хатки – дело непростое. Стволы были так крепко слеплены грязью и илом, что иной раз и камнем не разобьешь. Но у деда Вергиза были на то свои умения. Кирья в первый раз как увидела, так и ахнула. Ведун поводил ладонями над подмерзшей глиной, побормотал себе что-то под нос, и глина начала трескаться, точно от печного жара. Вергиз, не глядя на девочку, велел: – Давай тяни! Кирья уже не чувствовала ни рук, ни ног, когда между двумя стволами появилось темное окно провала. Вергиз поднапрягся, сдвинул в сторону толстый ствол подгрызенной сосны – этакой силы Кирья от него не ожидала, – и заглянул внутрь. – Ишь ты! И здесь Калма не поленилась… – Что там? – попыталась заглянуть Кирья. – А ну брысь! Тут целая сеть заклятий сплетена, глазом ее не увидать. А сунешься – без головы останешься. В считаные дни кровь побелеет, сквозь кожу проступит, и помрешь в муках. Ну да что она наплела, то и я расплету… Отойди-ка подальше, пока не позову. |