Книга Адвокат дьявола, страница 48 – Эндрю Найдерман

— Мистер Ротберг, вы слышали, как характеризовали вас свидетели. Сначала вас называли игроком. Вы проигрывали большие суммы и часто оказывались в долгах. Это правда?

— Да, это так, — подтвердил Ротберг. — Всю свою сознательную жизнь я был игроком. Это болезнь, и я не намерен ее отрицать.

При слове «болезнь» он посмотрел на слушателей, как советовал Кевин.

— Вас обвиняли также во внебрачных связях, и эти обвинения подтвердила женщина, Трейси Кейсвелл. Она заявила, что была вашей любовницей. Вы можете это опровергнуть?

— Нет. Я был влюблен в Трейси, и мы встречались почти три года.

— Почему вы не подали на развод?

— Я хотел, но не мог сделать этого. Максина была больна, и Трейси не позволяла мне. Я изо всех сил старался вести себя осторожно.

— Судя по всему, это вам не удалось, — резко бросил Кевин.

Отличный ход! Он допрашивал клиента как прокурор, а не адвокат. И прозвучавшая информация приобретала особую значимость для присяжных и слушателей. Кевин показывал, что Стэнли Ротберг ему не нравится, что он не собирается помогать ему лгать.

— Да, полагаю, нет.

— И, как говорили свидетели, слухи о вашей связи дошли до вашей жены?

— Да.

— Вы слышали показания Беверли Морган. Она рассказывала о вашей ссоре с женой. Были ли эти показания точными?

— Да.

— Но в тот момент вы не восприняли угрозы жены всерьез?

— Нет.

— Почему?

— Она была больна. Я не думал, что она на это способна.

— Мистер Ротберг, вы ввели жене смертельную дозу инсулина?

— Нет, сэр. Я даже смотреть не мог на уколы — ни когда Максина делала их сама, ни когда их делала сиделка. Я всегда выходил из комнаты.

— Больше вопросов нет, ваша честь.

Маккензи медленно поднялся, но остался за своим столом.

— Мистер Ротберг, вы видели инсулин в своем шкафу?

— Да, утром. Но я забыл об этом. В отеле возникли проблемы, и я был очень занят. Я забыл спросить у сиделки про эти ампулы.

— И это несмотря на то, что жена угрожала обвинить вас в своей смерти?

— Я об этом просто не подумал. Это было… — Он повернулся к присяжным. — Это было просто невозможно.

Маккензи какое-то время смотрел на него, потом покачал головой. Слушатели подумали, что он не верит услышанному, но Кевин почувствовал в прокуроре безнадежность.

— Больше вопросов нет, ваша честь, — произнес Маккензи, садясь.

Кевин продолжил действовать по плану. Он вызвал Трейси Кейсвелл и допросил ее — она повторила все то, что говорила в офисе. Стэнли Ротберг пришел к ней после ссоры с женой, все рассказал… Добавила она лишь одну деталь: Стэнли был очень встревожен и подавлен. Трейси очень искренне сожалела о том, как все сложилось. Кевин и сам поверил, когда она говорила, как ей нравилась Максина Ротберг.

Маккензи даже не стал ее допрашивать. В заключение Кевин развил ту самую мысль, которую подсказал ему Джон Милтон. Да, Стэнли Ротберг виновен в супружеской измене. У Стэнли Ротберга не самый лучший характер. Но судят его не за это. Его судят за убийство, а убийства он не совершал.

Всем было ясно, что откровения Беверли Морган подрубили обвинение под корень. Кевин был поражен тем, как плохо и невнятно выступает прокурор. Он повторялся, делал большие паузы, сбивался. Когда он сел, ни у кого не осталось сомнений в исходе процесса.

Не осталось сомнений и у присяжных. Через три часа они вынесли вердикт: Невиновен.

Когда Кевин вернулся в офис, празднование уже было в разгаре. Его победа стала главной новостью на местном телевидении, но Кевину почему-то было не по себе. Он не чувствовал той радости, какой должен был бы. Даже после оправдания Лоис Уилсон он чувствовал себя лучше. Покопавшись в себе, он понял, что в том деле победил сам. Он сам искал доказательства, анализировал их, думал, как дискредитировать свидетелей обвинения. И добился успеха.

Сейчас все было по-другому. Он не обманывался: выиграть дело удалось только благодаря показаниям Беверли Морган, которая подтвердила рассказ Стэнли. Поздравления и комплименты его не радовали. Он не мог гордиться собой. Эта победа была равносильна победе в бейсбольном матче благодаря дождю после пятого иннинга. Он не вложил в нее всю душу.

— Мне просто повезло, — сказал он Теду.

— Дело не в удаче, — возразил тот. — Ты блестяще построил защиту.

— Спасибо. — Кевин направился к кабинету мистера Милтона и постучал.

— Войдите, — раздался голос.

Кевин вошел, но не увидел Милтона сразу.

— Я здесь, — послышался голос. Милтон стоял перед большим окном. — Поздравляю!

— Спасибо, но я надеялся побеседовать с вами в перерыве. Я хотел спросить про Беверли Морган.

— Разумеется.

Кевин подошел к окну. Мистер Милтон положил руку ему на плечо и повернул. Теперь они вместе смотрели на город, раскинувшийся у их ног. Было довольно поздно, и темнота опустилась на город. Перед ними сияло море огней.

— Поразительно. Правда?

— Да.

— Вся эта сила, вся энергия сосредоточена на таком пятачке. Миллионы людей у наших ног, невероятное богатство, немыслимая энергия… Здесь принимаются решения, которые влияют на жизнь бесчисленного множества людей. — Милтон протянул свободную руку вперед. — Здесь разыгрываются все человеческие драмы, конфликты, эмоции. Здесь рождаются и умирают, любят и ненавидят. У меня дух захватывает, когда я об этом думаю.

— Действительно, — кивнул Кевин.

Он неожиданно почувствовал себя уставшим. Мистер Милтон говорил тихо и как-то завораживающе. Его голос и все эти огоньки, мерцавшие у их ног, гипнотизировали.

— Но вы не просто стоите надо всем этим, Кевин, — продолжал мистер Милтон тем же необычайным голосом. Кевину казалось, что голос этот звучит в его голове. Казалось, что Джон Милтон проник в саму его душу, занял какое-то свободное место в его сердце и полностью овладел им. — Вы надо всем этим и точно знаете, что все будет вашим.

Повисло долгое молчание. Кевин смотрел на город, рука Джона Милтона по-прежнему лежала у него на плече, прижимая и удерживая.

— Вам пора домой, Кевин, — прошептал Милтон. — Отправляйтесь к жене и устройте собственный праздник.

Кевин кивнул. Джон Милтон отпустил его и, словно тень, скользнул к своему креслу. Кевин еще какое-то время стоял неподвижно, потом, вспомнив, зачем он пришел, повернулся к боссу.

— Мистер Милтон, я хотел спросить про ту записку… Откуда вы знали, что Беверли Морган изменит показания?

Джон Милтон улыбнулся. В приглушенном свете настольной лампы его лицо выглядело как маска.