Онлайн книга «Последнее желание гейши»
|
– Ну? – подбодрил Смирнова Митрофан. – Съездил я к ней, побеседовал. – Кто она такая? – Учительница биологии в средней школе номер сто пять. – Ну, ну? Дальше… – Голушко аж привстал со стула от нетерпения. – Телефон ей ученики подарили на Новый год… Видал, Василич, какие сейчас подарки училкам делают! Не цветы и конфеты, а мобильники! Не важно, что самые простенькие «Моторолки», и они две штуки стоят! – Не отвлекайся, Леша! – Подарили, значит, она подключилась, две недели с ним походила, и его украли. – Не понимаю пока… – Вор наглый попался – симку выкидывать не стал, жалко же выбрасывать, на счету восемь долларов! – Леха уничижительно фыркнул. – Она звонила на свой бывший номер, стыдила вора, просила телефон вернуть, но он и не подумал… – После этого она пошла в милицию? – с надеждой спросил Митрофан. – Нет, она смирилась, а вместо украденного купила новый телефон, такой же модели – чтоб ученики не задавали лишних вопросов. – Она не знала, что ее трубку можно найти и вернуть? – Нет… Думала, что раз пропал, то с концами… – Леха поправил воображаемые очки и заговорил скрипучим голосом. – Недавно у меня кошелек украли, так ведь не нашли. А за полгода до этого магнитофон украли, тоже не нашли. Почему телефон должны найти? – Он крутанул пальцем у виска. – Учительница-пенсионерка. Старая дева. Помешанная на биологии. Еще комментарии нужны? – Выходит, что человек, убивший двух проституток, еще четыре месяца назад промышлял воровством сотовых телефонов? Хрень какая! – Он мог купить ворованный телефон. Вместе с сим-картой. Мог позаимствовать, чтобы сделать звонок… – Но теперь, конечно, он «вне зоны досягаемости»? – Оба телефона уничтожены, это как пить дать! – Значит, ниточка оборвалась? – Ну мы же, Мить, в глубине души не очень на нее рассчитывали, правда? Найти преступника по звонку было бы слишком просто… – А мы не ищем легких путей, – закончил его мысль Митрофан. – Что ж, придется начинать с начала. Леха поерзал на стуле, похлопал себя по животу и, скроив жалостную мину (точно, как кот в сапогах из «Шрека-2»), попросил: – Дай сальца, а? Жрать хочу, сил нет… – Нет у меня сала, не ем я его! – Да ладно врать-то! Заначил, наверное, где-нибудь в сейфе, просто делиться не хочешь… – Смирнов, я тебя сейчас убью, – прорычал Голушко. – На сало забью! – Не надо, с меня много не срежешь… – Тогда замолчи. – А ты заткни мне рот смачным куском! – Сыр будешь? – Буду, – закивал головой Леха. – С булкой и маслом. – А с крекерами? Смирнов скорчил недовольную гримасу, но согласился, не раздумывая: – Ладно, давай с крекерами… Голушко вынул из мини-холодильника (макси ему был без надобности, поэтому казенную «Свиягу» он отдал соседям, а себе купил малютку «Самсунг») кусок купленного днем «Рокфора», порезал его тонкими ломтиками, выложил в блюдце постный крекер «Монастырский», по стаканам разлил настой зверобоя. – Это чего? – спросил Леха, щелкнув пальцем по стеклу. – Зверобой. Леха просиял, схватил стакан двумя руками. – Сколько в нем градусов? – Нисколько. – Какое разочарование, – с неподдельным сожалением заметил тот. – А я уж подумал, что ты потихоньку в человека превращаешься – глушишь втихарку… – Ешь и не болтай. Смирнов послушно вгрызся в кусок сыра. – Ну как? – поинтересовался Митрофан. – С голодухи сойдет. Только он у тебя не свежий. Заплесневел маленько… Ты сходил бы в магазин, заведующей пожаловался… Не дело это – просроченный сыр покупателям втюхивать! Голушко не стал разубеждать Леху, только улыбнулся в усы. – Завтра похороны, – с набитым ртом проговорил тот. – Всех кукол Мадам можно прямо у церковных ворот вылавливать и повестки им вручать. – Так и сделаем. – Сам пойдешь? – Ну уж нет… Смотреть на то, как ряженые в траурные одежды проститутки будут, рыдая, падать на гроб, нет никакого желания, так что я пас! – Тогда я схожу, не возражаешь? – Леха облизнул губы, причмокнул. Митрофан сначала подумал, что ему сыр так понравился, но оказалось, что у Лехи просто разыгралось воображение, так как начмокавшись, он заявил: – Падать они будут грудью… – Он выставил перед собой руки, согнутые в локтях, изображая гигантский бюст. – Гру-у-у-дью! Если хотя бы у половины из них такие буфера, как у покойной, тогда пищей для эротических фантазий я обеспечен на месяц вперед! – Смирнов, тебе под сороковник, у тебя жена, почему ты, как армейский салага, постоянно думаешь о сексе? – Это нормально, Митя! Каждый мужчина думает о сексе не реже тридцати раз за день! Это статистика! – Глупость это, а не статистика. Я, например, о сексе совсем не думаю… – Врешь! – Не думаю, – возвысил голос Голушко. – Еще скажи, что тебе эротические сны не снятся… – Нет. – Так не бывает! – Леха, прищурившись, посмотрел на Голушко и спросил: – Вот скажи мне, снится ли тебе когда-нибудь, как ты по лестнице поднимаешься? – Бывает, – пожал плечами Митрофан. – Вот! А это, между прочим, символ полового акта! – Сам придумал? – Нет, старик Фрейд. – Смирнов щелкнул пальцами. – Из этого вывод, что ты подавляешь свои сексуальные желания… – Катись ты вместе со своим Зигмундом, ясно? Леха ни грамма не обиделся, более того, стал поглядывать на Голушко с видимым превосходством. Митрофан швырнул в товарища скомканную бумажную салфетку, чтобы согнать с его лица спесивое выражение, а когда она угодила Смирнову прямо в лоб, сказал: – Завтра с утра я в «Экзотик» наведаюсь. Присоединишься? – Е с оф кос, а зачем? Митрофан показал глазами на ордер. – Слонов обещался с утрянки подписать! – Не могет такого быть… – Леха скорчил гримасу, должную выразить всю степень его удивления. – Сподобился, зараза! – Заметь, именно завтра утром! Не сегодня, а завтра! Сечешь? – Боялся, что если сразу подпишет, то мы к Мадам Бовари прямо вечером и наведаемся… |