Книга Легион Безголовый, страница 13 – Сергей Костин

— Посылали, но не получилось. — Генерал прислоняется ко мне так близко, что чувствуется запах пороха, оставшегося на его усах со времен прошлой войны. — Я так считаю, сынок. Ребята из спецназа все реалисты. А мы имеем дело с неизведанным. Думаешь, я не понимаю, что с самолетом что-то не так? Думаешь, старик совсем из ума выжил?

— Нет, товарищ генерал, не совсем.

— И правильно. Я как только увидел его, сразу о вашем отделе вспомнил. Старые генералы ничего не забывают, сынок. Ни плохого, ни хорошего. — Генерал косит глаза на грудь, где у него на самом почетном месте болтается значок “За отличие в пат-рульно-постовой службе”, который ему Баобабова подарила в честь успешного завершения операции в тайге. — Я вам не приказываю. Я вас прошу. Дело сложное, может, и живыми не вернетесь. Не зря же специалисты из группы захвата оценили успешность операции как нулевую.

— Маловато. Плюс минус один процент.

— А вам с прапорщиком больше и не надо. И согласись, сынок, кому как не вам разбираться с самолетом, который порхает, словно воробей, хотя весит, как десять тысяч полковников после посещения полковой столовой? Пойми, сынок, у людей билеты на руках, а улететь не могут. Да и мы тут засиделись.

Баобабова, присутствующая при перешептывании с генералом, вздыхает и согласно кивает. Ей не привыкать рисковать бронежилетом. Риск — ее второе имя.

— Отдел “Пи” берется за это дело и согласен довести его до логического завершения. Мне только одно неясно, как мы в самолет проникнем, а если и проникнем, что там делать будем? Я лично в самолетах ни бум-бум.

Генерал от всего сердца обнимает сначала меня, потом Баобабову. Следом за начальством тянутся полковники, но преимущественно к Машке. Генерал останавливает поголовное братание, заявляя, что сегодня не Пасха и целоваться разрешается только после удачного возвращения героических сотрудников отдела “Пи” с задания. Полковники записываются в очередь.

— Теперь детали. — Генерал строг и суров. Куда только девалась отеческая забота и нежность? — У нас два варианта проникновения на самолет. Записывать ничего не надо. Мы работаем в режиме полной секретности. Вариант первый. По веревочной лестнице, которую скинут с пролетающего на бреющем полете “Ту”. Однако в связи с тем, что никто веревочную лестницу за прошедшие две недели так и не потрудился спустить, отметаем данный вариант как невыполнимый и берем за основу вариант номер два.

Баобабова многозначительно подмигивает. Генерал не так прост, как кажется.

— Объясняю суть. — Генерал освобождает руки, вручая шашку на хранение полковнику Чубу. — Внимательно следите за моими ладонями. Эта ладонь как бы “Ту”.

Ладонь-Ту с оттопыренным большим пальцем-крылом пролетает перед моим носом.

— А это… — Генерал запускает в полет вторую ладонь. —…Это специально подготовленный к работе отечественный кукурузник.

Труженик полей и воздушной почты выделывает замысловатые фигуры высшего генеральского пилотажа, демонстрируя высокие летные качества и надежную техническую конструкцию.

— В кукурузнике специально для нашего случая подготовлена выдвижная труба для перехода в другое летательное средство. За три дня механики сработали. Следите за самолетами. Летит “Ту”. Нет, вот это “Ту”. А это кукурузник. Вы внутри. Труба на полной готовности. Заходите на “Ту” сверху. Зависаете. Труба перехода выдвигается. Вы, старший лейтенант, и вы, прапорщик, переходите с одного борта на другой. Доставивший вас самолет уходит на запасной аэродром. Как вам?

Баобабовой, например, никак. Разглядывает ладони генерала, словно кресты на кладбище. Даже рот не закрывает. А я ничего, только нескольких вопросов не понимаю. Прошу повторить ход операции. Генерал старательно повторяет. Догоняем, нависаем, переползаем и отваливаем на запасной аэродром.

— А мы уже там, на “Ту-104”, будем? — Уточнение — мать безопасности.

— Предполагается, что да, — с твердой неопределенностью отвечает генерал, пряча самолеты с оттопыренными крыльями в карманы. — Инженера обещали, что у вас будет достаточно времени, чтобы прорубить отверстие, проникнуть внутрь и заделать пробоину обратно.

Сомневаюсь, но с начальством не спорят.

— После проникновения действуйте по собственному усмотрению. На связи с вами будут лучшие летчики. Пользуясь их инструкциями, постарайтесь посадить самолет. В крайнем случае, к месту падения мы подгоним все имеющиеся в наличии пожарные машины. “Скорая помощь”, опять-таки, на ваше усмотрение.

— Простите, товарищ генерал, — прерывает генерала Баобабова. — А летчика с нами по трубе нельзя спустить? Или сразу двоих. Основного и запасного. А мы, так и быть, с земли им поможем?

Когда генералы закусывают до крови губы, надо ждать убойного довода правильности предложенного плана.

— Прапорщик, я ценю ваше предложение, но извините, что напоминаю об одной детали. О голосе, который поет странные песни в том самолете. Хотите, чтобы летчики, на которых наше государство угрохало столько денег, сошли с ума, даже не приступив к операции?

— А мы не сойдем?

— Вы, прапорщик, давали присягу отделу “Подозрительной информации”. Значит, подготовлены к любым неожиданностям. А старший лейтенант Пономарев просто создан для решения задач, необъяснимых с нормальной, человеческой точки зрения.

Все, что говорит генерал, истинная правда. Что-то есть во мне такого, что позволяет совершенно иными глазами смотреть на, казалось бы, необъяснимые вещи. И я единственный на Земле, кто непосредственно общался с инопланетными пришельцами и остался после этого в твердом уме и с нормальной старшелейтенантской памятью.

— Маш, поговорить надо.

Прячемся от любопытных глаз за игровыми аппаратами.

— Маша…

Баобабова взрывается моментально, предчувствуя тему разговора:

— Что Маша! Я уже двадцать с чем-то лет Маша. До прапорщиков дослужилась. Не дура, если понимаешь, о чем я. Почему нас одних посылают? Две недели штаны на креслах протирали, а сейчас, значит, вспомнили? А то, что песни по ночам в самолете горланят, тебя не пугает? И самолет этот треклятый не пугает? А меня пугает. Все пугает. Я с живыми людьми работать хочу, а не с привидениями.

— Подожди… Дай сказать. Ты одно пойми. Перед нами уникальный шанс. “Летучий Ту”! Вслушайся в этот звук! Такого в мировой истории не было. Корабли, покинутые экипажем, были. Машины на тротуарах, забытые хозяевами, тоже были. Станция наша космическая одна-одинешенька на орбите сколько дней болталась. А вот самолетов… Не перебивай. Мы можем стать первыми. И единственными, кто узнает великую тайну. Прикоснемся, так сказать, к чудовищным познаниям. Тебя это не заводит?

— Меня, Лесик, другое заводит. Стрельба с обеих рук по убегающим от меня преступникам. А на самолете стрелять не по кому. Пустота. Ты у нас герой? А я, поверишь ли, нет. Я — слабая женщина, хоть и прапорщик, долгое время работавшая в специальной группе по борьбе с оголтелой преступностью.