Книга Религия древних египтян, страница 51 – Альфред Видеман

но в более поздние времена его также стали изображать в виде жука с раскрытыми крыльями

Это насекомое, Ateuchus sacer, обычно встречается в странах Средиземноморья, и особенно в Египте. Женская особь Ateuchus откладывает яйца в комочек навоза, катает его в пыли, делает его гладким и круглым, так что он остается влажным и служит пищей для ее потомства; в конце концов она помещает его в отверстие, которое выкапывает в земле, и засыпает его землей. Это не ускользнуло от внимания египтян, хотя они и не поняли этих действий, так как научные знания в области естественной истории были очень незначительны у всех народов древности. Египтянин считал, что скарабей – особь мужского пола, что он сам рождается заново из яйца, которое он сам сделал в одиночку, и таким образом он живет вечно. Схожей с этой была идея о возрождении феникса из собственного пепла; и точно так же, как феникс впоследствии стал символом человеческого бессмертия, то же произошло и со скарабеем: скарабей выходил воскресший из своего яйца, и точно так же человеческая душа, т. е. ба, выходила из своей мумии в новую жизнь и, крылатая, как скарабей, летела вверх к небу и солнцу.

Так скарабей стал символом воскресения, подобно бабочкам и цветам в более поздние времена. Но в использовании такого символизма египтян укрепляла их преданность словесным выражениям их собственного языка. Египетское название этого жука было кхепер, слово, которое также означает становиться, появиться на свет; поэтому изображение скарабея стало идеографическим символом этого глагола, особенно когда он использовался в смысле обновленной жизни после смерти. Египтяне верили, что для человека, похороненного со скарабеем, это бессмертие было уже в какой-то степени обеспечено или, по крайней мере, богов можно было заставить даровать его.

Помимо того что они были гарантами бессмертия, скарабеи служили и второй цели, которая была общей с целью другой группы амулетов, состоящей из обычных изображений кувшина, в который обычно клали сердце умершего человека, когда его вынимали при бальзамировании

Но так как сердце для египтянина было вместилищем жизни, было очевидно, что, по утверждению многих религиозных текстов, не может быть никакого воскрешения мертвеца, у которого нет сердца. Отсюда постепенно сформировалось отдельное учение о роли, которую играло сердце в мире ином, и как его владелец может его обрести вновь. Согласно этому учению, после смерти сердце существует независимо, путешествуя в одиночку по подземному царству, пока не встретится с усопшим в Зале Суда.

Учение было само по себе простым, но для египтянина оно представляло большую сложность, ведь подразумевалось, что в течение времени между смертью и судом Осирис был без сердца и тем не менее он был живым. Поэтому была придумана уловка: на это время мумию снабжали временным сердцем при помощи каменного или глиняного амулета с надписью либо в виде сердца, либо в виде большого скарабея – оба они были залогом бессмертия. Надпись на этих скарабеях говорила о значимости сердца; в ней усопший выражал желание, чтобы его сердце оставалось с ним, когда он примет иной облик в подземном царстве, чтобы оно не свидетельствовало против него в Зале Суда, а сыграло свою роль в столь важный момент в сцене взвешивания. Ведь сердце, как он настойчиво утверждает, является определенной индивидуальностью внутри него: это бог-создатель Кхнум, который укрепляет и делает здоровыми его члены. Оно также самостоятельно способно найти свой собственный путь и открыть дорогу к богам как для усопшего, так и для его имени. В заключение усопший предполагает, что его желания уже удовлетворены; его сердце было к нему благосклонно, суд прошел успешно, и он живет, т. е. объявили, что он достоин бессмертия.

Это заклинание и пояснительные тексты к нему учат интересной вещи: грешит не сердце, а лишь его плотская оболочка. Сердце было и осталось чистым и в Подземном царстве обвиняло свою земную оболочку в моральной нечистоплотности. Только если последняя оказалась чиста, оно возвращалось на свое место; в противном случае оно, вероятно, обреталось в отдельном месте под названием Обитель Сердец и таким образом обрекало своего бывшего владельца на лишение жизни. Подобно всем амулетам, сердце-скарабей имело лишь временную силу; как только суд состоялся, оно было бессильно предотвратить уничтожение.

2. Обычно у любой тщательно погребенной мумии находят один или два амулета в форме узла

сделанные из золота, красного камня или глазурованной керамики; такой амулет называется тет. Согласно текстам, которые иногда на них нанесены, этот амулет символизирует кровь Исиды. Вместе с ее заклинаниями и заговорами он защищает умершего и уничтожает все, что может причинить ему вред. Если такой предмет клали в могилу к человеку, он давал ему возможность стать одним из слуг Осириса; для него открывались двери подземного царства и дороги небесные и земные, а в Полях Аалу ему предоставляли поле. Этот амулет был особенно действенным, когда его делали из сердолика и вешали на шею усопшего. Но, судя по различным положениям, в которых такой амулет находят на мумиях, никакого особенного значения ему не придавалось.

3. В качестве амулета находят знак

Он тоже представляет собой узел. Так как название этого узла было анкх и означало жизнь, то его изображение служило идеограммой этого слова. У него нет ничего общего с крестом; название crux ansata имеет к его происхождению или к его сущности не большее отношение, чем бесчисленные гипотезы относительно его скрытого значения, которые выдвигались до расшифровки иероглифов и даже в настоящее время.

Этот знак помещали в руки богов и царей, чтобы показать, что они живут. А в некоторых случаях их изображают с этим знаком, который они используют, чтобы, по выражению египтян, «дать жизнь», прикасаясь этим символом ко рту человека, которого они наделяют своим даром. В очень древние времена анкху приписывали самостоятельное существование; существует надпись на алтаре, посвященная царю Шестой династии Пепи ^[47], которая называет анкх и символ стабильности (дед), а также радость, день, год и вечность сущностями, которые должны получать божественные почести. В изображенных сценах мы также можем найти подобие графической персонификации этого знака, снабженного руками и ногами.