Книга Товарищ американский президент, страница 19 – Сергей Костин

Что он там молол, я не разобрал по понятной причине, но потому, с какой опаской стали поглядывать в мою сторону американские детишки, я понял, что в данную минуту янкель повествует о дурном характере командира русской спасательной машины. Не зря же бедные дети с визигами и с криками ужаса бросились прочь от спецмашины в разные стороны.

На жаркой американской улочке стало спокойно и тихо. Довольный Боб, не запросив поддержки, сгибаясь от многочисленных кульков и пакетов, поднялся по выдвинутому Милашкой парадному трапу.

– Все бы так качественно работали, – заметила ни для кого Милашка, сыграв при появлении в кабине Боба бравурный марш "Ты прилетел ко мне, красавчик".

Не глядя на меня второй номер незамедлительно проследовал к личному сейфу, свалил на пол коробки и свертки с едой и принялся тщательно прятать все это внутри титановой коробки с двадцатисантиметровыми непробиваемыми стенками. В другое бы время, да на другой земле я непременно пожурил Боба за проявление единоличности. Но мы находились в Америке, на исторической родине Боба. Здесь все ему знакомо, и не мне, командиру спецмашины подразделения "000" за номером тринадцать выделываться с пустыми придирками.

Боб спиной почувствовал пристальный и где-то даже холодный взгляд начальства, чуть повернул голову и, поразмыслив, что зверя нельзя загонять в угол, подтолкнул в мою сторону плоскую коробку с нарисованной на ней простыми фломастерами замысловатой фигурой.

– Тебе, командир, – прохрипел он. Потом вновь задумался и добавил: – И Герасиму. На двоих. На сутки. Без добавки.

– Но…, – я хотел заметить, что командировочные выделялись всей команде, а не только лицам, имеющим в своем прошлом американские корни, но меня остановил Герасим, который со своего места мудрым храпом напомнил, что продукты питания ни есть самое главное в жизни. А вот поддержание боевой атмосферы в экипаже есть первоочередная задача любого командира подразделения "000".

В коробке сиротливо жались друг к другу две страшненькие булочки, в которых извивались тощие и сморщенные палочки недоделанной колбасы.

– Ходидоди, – пояснил Боб, облизываясь. – Американская национальная пища. Запивается исключительно водопроводной водой. Всего две калории. Очень вкусно и питательно.

Вкусные и питательные ходидоди выглядели так, словно это они должны были закусить мной, а не я ими.

– Я их помещу под медицинский реанимационный колпак, – бережно закрывая коробку, сообщил я. – Может получиться вернуть им нормальный вид?

Расположенный в задней части кабины медицинский спасательный реаниматор задвинул внутрь себя подставку с ходидодями, заурчал тоскливыми нотами и выдал на панель, что "живые организмы, представленные к рассмотрению, являются стопроцентно дохлыми" и настоятельно рекомендовал утилизировать натуральную отраву. Но Боб не позволил свершиться надругательству над национальной пищей и вырвал ходидоди прямо из горловины утилизатора. Естественно, что коробочка с двумя "стопроцентными дохлыми" нашла достойное место в сейфе янкеля.

– Ноги протянуть всегда успеете.

Пока второй номер занимался тщательным занесением приобретенных в магазине товаров в продуктовый реестр, я незаметно пробрался в багажный отсек. Здесь, под надежной защитой сверхнадежной системы охраны в холодильнике хранился неприкосновенный запас отечественных продуктов. С мстительной улыбкой сорвав именную пломбу второго номера, я изъял из хранилища две трехлитровых банки килек в томатном соусе и четыре буханки хлеба. Половину уничтожил не сходя с места, а оставшуюся часть, прокравшись в спальный отсек, засунул под подушку Геры.

Мозг команды приоткрыл один глаз, кивнул, сказал: – Мм, – и накрылся с головой одеялом.

– Знаю, что подсудное дело, – прошептал я в ответ, – но куда деваться? Родина далеко, а Америка вот она, под боком.

Вернувшись в кабину я застал Роберта Клинроуза за тщательным обтиранием гигиеническими салфетками околоротовой полости. Судя по запахам, которые наполняли кабину спецмашины, второй номер времени зря не терял.

– Настоящую колбасу жрал, – на ушко сообщила Милашка, которая была собрана на российских заводах и, соответственно, имела полностью российский менталитет. То есть не любила, когда кого-то принуждали кушать ходидоди, а сами в это время уламывали колбасу настоящую. От излишнего чувства справедливости на Милашке часто перегорали титановые предохранители.

Будь мы в России, давно бы Боба уволил без выходного пособия. Желающих пополнить доблестные ряды спасателей полно. И не таких жмотов, а настоящих ребят, знающих, что такое дружба и нормальные отношения в коллективе. Но, как уже упоминалось, за бортом Милашки расстилались бескрайние просторы Америки. И выгнать янкеля на улицу я не мог чисто по человеческим причинам. Пропадет он здесь. Сгинет. А без него мне назад в Россию дорога заказана.

И Боб знает об этом и окончательно наглеет. Мало того, что приказы не выполняет, так голыми руками ходидоди из утилизатора таскает.

– А что это, товарищ командир, у вас огонечки связи горят, а ничего не слышно? – Боб неожиданно возник за спиной, я не успел приготовиться и непростительно вздрогнул.

– Твои соотечественники эфир засоряют, – пробурчал я, возвращая обратно положенные кнопочки.

Динамики ожили и кабина наполнила чужой и непонятной речью.

– Так это база нас вызывает, – гордо пояснил Боб, в совершенстве владеющий родным языком. – Вот слышите, командир, – " фазе, мазе, лав ю бразе". Это база недовольна нашим радиомолчанием.

– Вот и ответь, если недовольна.

Второй номер зажал в ладошках микрофон, театрально отставил ножку и проворковал что-то по-своему, по-американски:

– Commander russian machine весь во внимании.

Все дальнейшие переговоры сводились к тому, что Боб кивал головой и отвечал: – "О! Ес, беби. Комон, комон. О, щит! Ол райт! Сергееф фул, Сергееф мембер".

Милашка настойчиво мигала мне красной лампочкой индивидуального вызова, пытаясь сообщить нечто важное, но я полностью доверял второму номеру и ни во что не вмешивался. Не первый день в одной команде.

– Ну? Что хотят? – поглядывая в окошко и откровенно скучая, поинтересовался я. Сидеть без дела лучшему российскому спасателю надоело до чертиков. Душа и тело требовали настоящей работы. Например, спасти местный континент от стихийного бедствия. Или помочь бедному американскому народу стать на путь индустриализации и всеобщей грамотности. Мы ведь многое можем.

– База приказывает нам незамедлительно прибыть вот в эту точку сбора, – Боб ткнул пальцем в третий во втором ряду монитор, где Милашка вывела координаты, переданные базой. – Конкретно ничего не сообщают, но говорят, что дело серьезное и требуется наша помощь. Еще говорят, что нас там встретят и объяснят все подробности предстоящей операции.

– Давно бы так, – ладошки зачесались, предчувствуя настоящую работу. – Милашка, тебе нужны дополнительные указания? Тогда снимаемся и быстренько на помощь американскому народу.