Книга Туалетный утёнок по имени Стелла, страница 3 – Надежда Нелидова

Едва появлялся робкий «гадёныш» и пыталась проникнуть в неприкосновенное помещение, посягнуть на святое святых – уборщица хватала швабру и устремлялась вслед. Она бешено гремела ведром под раковиной и орала, перекрикивая шум воды:

– Что вам больница – отхожее место?! Сюда люди лечиться приходят, а не гадить! Мне за ваше гамно деньги не платят! Вот уволюсь, ей Богу, уволюсь, хоть все в дерьме потоните! (Это уже в адрес администрации, которая не слышала).

Когда жертва, в ужасе натягивая штанишки и писаясь на ходу прямо в них, уносилась прочь – Церберша удовлетворённо садилась на стульчик. И кивала мне, сообщнице и свидетельнице происшедшего:

– Вот же засранцы. И откуда в людях столько дерьма? И гадят и гадят, и гадят и гадят. Гадёныши. Ишь, приспособились. Нашли себе отхожее место.

Иногда санитарку вызывали, и она очень нехотя, оглядываясь, покидала пост. В ней бурлила классовая пролетарская ненависть. Ей было больно видеть, как «гадёныши» метят её территорию.

Впрочем, она быстро возвращалась. Тревожно вглядывалась: не было ли подлых поползновений в её отсутствие? Она грозно кружила вокруг туалета, как матка вокруг гнезда.

Зачем, зачем она это делала, задавала я себе вопрос. И нашла, наконец, ответ: как мазохист, она давила на своё больное место, снова и снова причиняя себе сладкое страдание. Она уже не могла жить без этого.

Отними у неё туалет – и исчез бы смысл жизни, который расцвечивал и наполнял её скудную событиями жизнь. Она уже не могла по-другому существовать, не представляла свою жизнь без противостояния. И вся-то наша жизнь есть борьба.

Следующей точкой был кулинарный магазин. Сеть этих сдобных, ароматных, кружевных магазинчиков недавно окутала весь город. Каждый открылся с жёстким условием: чтобы проект непременно предусматривал туалет с раковиной и сушилкой.

Помню, я с восторгом писала уехавшей в Америку подруге: «И к нам пришла цивилизация!». Но не успели нарадоваться мамочки, что их малышам есть, где сполоснуть ручки и поменять подгузники…

Увы. Лишь раз гостеприимная девочка-продавщица сказала мне: «Да, да, пожалуйста».

Туалет был как игрушечка. Правда, местные остроумцы уже нацарапали на розовой панели оптимистическую цитату:

Но это был единственный раз.

Во всех остальных кулинарных магазинах входы в туалеты были тщательно замаскированы, забросаны и заложены коробками и ящиками. Или просто задвинуты мусорной урной или столиком. На просьбу убрать баррикады, продавец кивала на залежи и резонно спрашивала: «А это куда девать? Видите ведь, не повернуться».

Уже спустя месяц я прочитала в газетах Великую Новость из Государственной Думы. Что депутаты отодвинули все важные-преважные дела. И чуть ли не за одну ночь сверхсрочно приняли актуальнейший, архиважный, мировой значимости закон, без которого страна просто дышать не может. Да, да об отмене туалетов в кулинариях! Видать, мощное кулинарное лобби заседает в Думе.

«Эх, эту бы прыть и оперативность да в мирных целях!». Я уже не одну пару башмаков стоптала, не одну железную ручку сломала, не один диктофон запорола, ходя по кабинетам, крича и бия тревогу на тему утилизации ядовитых ламп и градусников. Но этот эпохальный, в прямом смысле закон Жизни и Смерти, депутаты не могут принять десятки лет. Видать, мощное «ртутное» лобби тоже не зря протирает в Думе штаны.

Ну ладно, снова отвлеклась. Редактор эти лирические отступления безжалостно потом вычеркнет.

Город затянула сеть супермаркетов. В двух появились туалеты, аж трёх видов! Женский, мужской и для инвалидов! Правда, два последних тут же закрылись на ремонт – пожизненно.

Мужчины справедливо расценили данный факт как ущемление прав по гендерному типу. Поэтому в женском туалете через тонкий пластик, в двадцати сантиметрах от тебя, справляют нужду мужики.

То ли это высший расцвет равноправия, о котором мечтают европейские феминистки. То ли под крышей гипермаркета открылся легальный притон для вуайеристов и эксаудиристов…

А на автовокзале в туалетном «предбаннике» оживлённо стрекотали две моложавые пенсионерки. Из кабинок периодически выскакивали посетительницы с безумно вытаращенными, слезящимися глазами, задыхаясь, зажимая носы.

Крепким пенсионеркам в голову не приходило взять швабры, вёдра с водой и хлорку. Зато они исправно брали по 25 рублей за этот увлекательный и опасный аттракцион. Я бы зазывно назвала его: «Сколько ты можешь выдержать в газовой камере?» Или: «Тренажёр для начинающих токсикоманов».

Да, при этом пенсионерки забывали выдавать кассовый чек и клали деньги в карман.

Моё возмущение было писком вопиющего в пустыне. Пенсионерки переглянулись и, как в лучшие советские годы, грубо меня послали. А если мне не нравится, мол, иди и опростайся в кустиках.

Что ж, история сделал виток и вернулась в махровые советские годы, но уже в виде уродца-гибрида. Произошло сращение социалистического хамства с пофигизмом – и капиталистической алчности (двадцать пять рублей за возможность насладиться миазмами и лужами на полу).

Так, потерпите ещё совсем чуток. Остался гипермаркет в новом районе. Говорят, там не туалет – а лабиринт и какие-то навороченные супер-пупер светильники.

У входа в ретираду возвышалась архитектурная группа из троих моложавых мускулистых мужчин в красивой униформе. Они откровенно скучали и попинывали продуктовые корзинки на колёсиках.

– Дама, вы куда? – лениво вопросил один. – Вы в магазин – или так, мимо проходили? У нас гальюн только для покупателей.

Я не удостоила туалетных апостолов ни взглядом, ни словом.

Светодиодные светильники реагировали на движения, пожалуй, даже слишком чутко. Он, то вспыхивали, то гасли, так что я едва на ощупь нашла кабинку в сложных лабиринтах.

В потёмках треснулась и набила шишку о коробку воздушного полотенца. Оттуда вырвалось обжигающее ЗмейГорынычево дыхание: оно вздыбило, своротило набок и напрочь испортило мою свежую укладку.

– У вас в туалете лампочки нужно поменять, – сказала я трём могучим катальщикам проволочных корзинок.

Пока гуляла по торговому залу, пока набирала продукты, пока расплачивалась на кассе… Выходя, кинула взгляд на туалет. Он был на замке!

На дверях красовалось объявление: «Туалет закрыт по техническим причинам». Три бугая так же сидели, покатывая корзинки…

Спорим: чтобы поменять лампочки, им понадобится не меньше месяца? Война чистильщиков и «гадёнышей» продолжается.

И вот я, наконец, добралась до Короля городских туалетов – железнодорожного.

Недавно вокзал капитально отремонтировали – скорее, заново отстроили. Эпопея длилась двадцать лет. Сначала пять лет говорили-говорили, потом пять лет искали деньги, потом пять лет проектировали, потом пять лет строили-строили…