Онлайн книга «Подопечный»
– Что уставился. Это все твои мысли, – Мустафе было наплевать на мой укоризненный взгляд, – Все из тебя вычерпал. В конце концов я натянул на себя более менее свежее исподнее времен второй мировой войны, а сверху черный с капюшоном плащ. У которого на спине зияла дырка от утюга. – Ну как? – поинтересовался я у Мустафы. Хранитель отошел шага на два, прижмурил глаз и тщательно изучил стоящего перед ним человека, то есть меня. – Ну… неплохо. Я бы сказал, даже символично. И как бы это выразиться… гипотетично. Я вздохнул. И больше ничего. – Где ходоков принимать будем? – Известно где! В тронном зале. Я все приготовил. Только, будь любезен, накинь коронку. На корону я не подписывался. – Да не подписывался я на корону. – Да ты только посмотри, красота какая. Пока ты дрых без задних ног, я по окрестностям прошвырнулся. Подхожу к озеру. Лежит. Черепаха. Как у вас на Земле. Черепаха Гена… – Тортилла, – поправил я. –… Ну да, Тортилла. Хотел я ее булыжником по башке, да в суп. И что ты думаешь, а? – Она заговорила человеческим голосом, – ох устал я от Мустафы. Ох не могу. – Откуда знаешь?– ангел воззрился на меня, но тут же забыл о собственном удивлении, – Ну да ладно. Говорит, отпусти меня. А я ей – ни хрена. Минут десять припирались. А потом вот, корону из воды вытащила. Откупилась, значит. Одевай. Вещь ценная, почти что музейная редкость. Наверняка про все врет. Даже не покраснеет. Собственно ангелы и не умеют краснеть. Сколько я Мустафу знаю, всегда одного цвета. И не переделается. Как ходил в балахоне, так и остался. Наверно им так положено. По уставу. Об этом я размышлял, глядя на колыхающуюся спину ангела-хранителя. Во общем то неплохой он парень. Заботиться. Старается. – Мустафа. А что мне сделать нужно, ежели я вдруг захочу благодарность тебе записать? В личную карточку. – Ты лучше думай что говорить гостям станешь, а лучшая благодарность – возвращение домой. Мне ничего не надо, – кристальной души ангел. Домой ему захотелось. Опять карты, разврат, а мне говно за коровами таскать? Хрен ему. Тронный зал. Двадцать на двадцать, увешанный коврами и оружием, на окнах какие-то полосато-решетчатые занавески, (Мустафа обозвал их жалюзями), у одной из стен обыкновенное домашнее кресло с полу стертыми боковинами. – Да не виноват я, что ты ни разу в жизни нормального трона не видел. Садись уж. – А что мне говорить?– я плюхнулся в кресло оказавшееся на удивление уютным и мягким. Мустафа поправил на мне одежду, и не спрашивая во второй раз разрешения, нахлобучил на макушку корону. – Что говорить, придумаешь. Главное делай вид, что крутой. И губу подальше оттопыривай. Пойду гляну, кто пожаловал. Жди. И исчез. Я поерзал немного в кресле, устраиваясь поудобнее, подумал о том, что значит делать крутой вид и, так ничего путного не сообразив, принялся ждать посланцев неизведанных королевств. Как учил друг Мустафа – с нахмуренными бровями и оттопыренной нижней губой. Корона слегка давила на череп, я взялся за выступающие рожки и насадил ее поудобнее. В глаза ударила яркая, ослепительная молния. А в следующее мгновение я оказался в огромнейшем зале. С многочисленных факелов стекала смола и шипя остывала в наполненных водой чашах. Я почти возлежал на огромнейшем троне с золотыми ручками. По сторонам от меня на вытяжку стояли ряды закованных в блестящие доспехи рыцари. Ни звука. Только мерное дыхание да легкий пар валил из под опущенных забрал. От трона, по мозаичному полу бежала широкая, разноцветная дорожка, исчезающая в противоположном конце зала. Да я ничуть даже не удивился! Подумаешь, волшебная корона. Огромная, резная дверь распахнулась, на пороге показались едва различимые очертания гостей и силуэт узнаваемого везде Мустафы. Он струился вокруг фигур прозрачным видением, невидимый ни для кого, кроме меня. На какую то секунду он отвлекся от разглядывания послов, бросил взгляд на трон, остолбенел и плашмя рухнул на пол. Все это происходило так стремительно, что я не успевал ни удивляться, ни испугаться. Во мне жило такое чувство, что все это настоящая реальность. И иначе просто не может быть. За долгие годы вынужденного отсутствия многое изменилось в моих владениях. Старые вассалы забыли про прежнего хозяина. Новые даже и не слышали, что живут во владениях Великого Странника. Смута и раздор тревожат некогда единое королевство. Бесконечные войны и восстания крестьян терзают царство. Темные силы претендуют на верховную власть. Поэтому я и вернулся. Меня позвали тайные силы, и вот я здесь. Чтобы навести порядок железной рукой. – Приблизьтесь, – еле заметный взмах кистью руки. Тени у дверей зашевелились и мелкими шашками стали приближаться. Первым на свет вышел Рок. Главный министр Третьего Города. Внушительная, сгорбленная туша с длинными мощными лапами, выдвинутой далеко вперед мордой. Немигающие, большие глаза уткнуты в пол. Его челядь, разномастные повизгивающие обезьяноподобные существа неосторожно выскочили вперед своего хозяина. Расправа последовала незамедлительно. Толстый кнут Рока раскидал непослушных и отбросил их на положенное расстояние от трона. – Приношу извинения за невоспитанность своих слуг. Они будут жестоко наказаны, – небольшой поклон, глаза спрятаны, но кончик короткого хвоста подрагивает, признак скрытого страха, – Я приветствую господина на его земле. Великий Странник вернулся. Да здравствует король. Не слишком много радости в его голосе. Я еще помню, как, (Сколько же лет прошло?) – он поднял Зимний Бунт. Только заступничество друзей спасло его от плахи. Неужели вновь все с начала? Они ни как не могут угомониться. Все им мало. Я оставил богатейшее королевство. А что сейчас? Нищета, войны… – Здравствуй Зак. Подойди ближе, – мохнатое тело заструилось по дорожке и замерло в пяти шагах, – Главные министры городов не появляются просто так. Говори… Дурной, неприличный тон говорить с вассалами не вставая с трона. Ничего. Слишком распоясались бывшие слуги. Надо преподать им урок. Нет более спокойного и рассудительного Странника. Только боль и гнев. Слишком много за годы, проведенные в другом мире, испытал я. Смерть. Отчаяние. Безнадежность. Но я вернулся. Рок, не поднимая глаз сделал шаг вперед, ближайшие рыцари ожили и тяжелые копья уткнулись во вздымающуюся грудь министра. – Не забывайся, Рок. Правила не изменились. Никто не смеет приближаться к Страннику ближе пяти шагов без страха оказаться мертвым. – Вы все так же беспокоитесь за жизнь?– стервец. Напоминает о трех попытках убить меня. Три раза подсылали наемников. И что? Где они? Их кости давно сгнили. А я жив. Ничего. Я проглочу твой укол. |