Онлайн книга «Браслет с Буддой»
|
– Что это? – спросил капитан. – Американец, Sig Sauer, пэ двести тридцать восьмой, – ответил криминалист. – Классная игрушка! Капитан опустился на колени, пытаясь рассмотреть перстень на безымянном пальце правой руки убитого – серебряный, с мутно-красным камнем. – Звук как у хлопушки, поэтому никто не слышал, – продолжал криминалист. – Схватил три пули в живот, в упор. – Понятно, – капитан поднялся с колен. – Лисица, когда его? – Навскидку – около десяти часов назад, точнее – позже, сам знаешь. – Знаю. Где она? – В гостиной. – Можно с ней поговорить? Лисица пожал плечами. – Ты особенно не напирай, похоже, ее ударили. Лицо разбито. На шее синяки… Загляни в кухню сначала. Капитан заглянул. Там царил беспорядок. Опрокинутый табурет, разбитая чашка, две литровые бутылки виски – одна, полупустая, на столе, другая, опустошенная, на полу. – Похоже, он пил, – сказал Лисица. – Почти полтора литра… – Похоже. …– Софья Юрьевна Белецкая? – спросил он, рассматривая молоденькую растрепанную женщину, сидевшую с ногами на диване. Она была в туфлях и пальто, видимо, не сообразила снять. Вид у нее был странноватый, и он подумал, что она не в себе. Соня подняла на капитана затравленный взгляд. Он увидел ссадину на левой щеке. – Расскажите, что случилось. – Я убила Славу, – она сглотнула и закашлялась. Он видел, как на ее шее напряглись жилы и налились краснотой пятна… Следы пальцев? – Владислава Житкова? – Да. Я убила мужа, Владислава Житкова. – Каким образом? – Выстрелила из пистолета… Несколько раз. – Когда это произошло? – Вчера около одиннадцати вечера… или позже. Не знаю. – Чей пистолет? – Мой. Слава подарил. Учил стрелять. Он любил оружие. У нас четыре ружья… – Она нечетко произносила слова, откашливалась и мучительно сглатывала. Голос был сиплым. Ей было трудно говорить. Она поминутно трогала рукой щеку и горло… Смотрела мимо капитана, куда-то в пространство. – Где хранился пистолет? – В сейфе. – То есть вы взяли его из сейфа? – Нет… Он был в сумочке… – Вы держали его в сумочке? – Да. В тот вечер… – Когда вы взяли его из сейфа? – Днем. – Зачем вы взяли пистолет из сейфа? Она пожала плечами. – Вам кто-нибудь угрожал? – Нет. – Зачем вы положили пистолет в сумочку? Она не ответила. – Что случилось, когда вы вернулись домой? – Я убила Славу. – Почему вы его убили? – Почему… Испугалась, что он меня убьет, – она снова потрогала горло. – Что с вашим лицом? – Слава ударил… – Вы поссорились? – Да. – Во сколько вы вчера вернулись домой? – Поздно… в одиннадцать. – Где же вы были? Соня молчала. – Почему вы поссорились? – Слава много пил… Я хотела уйти от него… Он… – Он бил вас? – Нет… один раз. Зимой и вчера… Я не хотела идти домой… – Где вы были вчера? – повторил капитан. – Гуляла. Потом в кафе. – Название помните? – Нет. Около площади. – Вы были одна? – Нет. – С кем вы были? Она замотала головой и закрыла лицо руками… …Она уже полчаса сидела на лавочке во дворе. Не могла заставить себя пойти домой. Она надеялась, что мужа нет дома, он часто уходит куда-то, возвращается поздно, когда она уже в постели… Но в окнах был свет, и она сидела на лавочке и смотрела на освещенные окна квартиры, зная, что Слава ждет. Говорила себе: иди! И не могла. Чувство тупика, безнадежное, безвыходное, безжизненное. Чувство ошибки, страшной, непоправимой… …Как-то в середине января Соня столкнулась с Белецким на улице. День был прекрасный, снежный и солнечный, она купила совершенно изумительные туфли, очень дорогие, представляла, как покажет их Славе – наденет и пройдется перед ним, а он скажет: ах ты умница моя… Белецкий обрадовался, расцеловал ее, затащил на «перекус» в «Белую сову», рассказал, что они смотались на неделю в Зальцбург покататься на лыжах. Правда, каталась в основном Рита, а он сидел в баре, пил пиво. Он взял ее руку, заглянул в глаза, сказал со вздохом, что завидует Славичу. Как этот увалень ухитрился… «Ума не приложу», – сказал Белецкий. Соня сначала смущалась, а потом, после рюмки красного вина, охотно смеялась его шуткам, а он держал ее за руку и заглядывал в глаза. Правила охмуряжа включали в себя также легкость необычайную в обращении, восхищение в глазах, ласковость в обволакивающем голосе… Соня летела домой как на крыльях… Он позвонил ей на другой день, и они пили кофе в баре «Тутси». Он попросил принести им четыре пирожных, самых вкусных; она запротестовала, сказав, что не ест пирожных, а он возразил, что женские губки должны быть сладкими. Он так сказал это, что Соня вспыхнула… …А потом он позвал ее на «явочную» квартиру, принадлежащую банку, сказал, что угостит своим фирменным блюдом – ризотто. По собственному рецепту. На Лесопарковую, шестнадцать. Она приняла приглашение; с горящими глазами и колотящимся сердцем поднялась на третий этаж, нажала красную кнопку звонка. Белецкий втащил ее внутрь; они целовались прямо в прихожей, она, как была, в шубке, румяная и холодная с мороза, он – в синем клетчатом фартуке, нетерпеливый, разгоряченный, от плиты… …Когда она уходила, он протянул ей ключ и веско сказал: «Завтра в два. Придешь первая, я люблю, когда меня ждут…» …Она не стала звонить, открыла дверь своим ключом. В прихожей горел свет. Она, как была, не раздеваясь, с сумочкой через плечо, прошла в гостиную. Сияла парадная люстра, но комната была пуста. Она пошла на кухню, стала на пороге. Слава сидел за столом, перед ним – бутылка виски и стакан. – Слава… Опять пьешь? – она стала в дверях. – Пришла, жена… Садись. Налить? – он поднял на нее глаза, и столько боли было в его глазах, что Соня содрогнулась. – Ты что-нибудь ел? Он пожал плечами. – Где ты была? У подруги? Или… с ним? – Просто бродила по улицам… Настроение накатило. Я не вижусь с ним, мы же все уже обсудили. Сколько можно? |