Онлайн книга «Чокнутый»
– Ну что тебе? – жалостливо спросил Мил, когда открыл глаза и увидел перед собой не мордочку Шейлы, а наглую морду Мистера. – Да вот, я вот тоже, вроде того, попрощаться пришел, – грустно улыбаясь, ответил мутант, вытирая губы, которые только что зачем-то облизал Чокнутый. Белая пантера всегда была немного странной. – Попрощаться? Ты? Вы что, сговорились все! Мил вскочил и стал суетливо крутиться вокруг сиротливо стоящего перед ним мутанта. – Сначала Альвареза зазнался, лапы не подаст, банана в урожай не выпросишь. Потом Мышь. Ну, эта ладно, дальняя знакомая. Странничек наш серый, Родж Ночной, черт. Ночью со всей стаей и ушел. Даже не попрощавшись. Ему, видите ли, невозможно с Чокнутым прощаться. Что я, больной? Или заразный? Остались Бобо, Квар да ты. – Я, это… – Тебе тоже Чокнутый надоел? Оскомину набил. Изжога. Да? Мистер робко стоял на своем месте, продолжая улыбаться уголками губ. Он ждал, когда белая пантера закончит. Не в правилах мутантов перебивать чокнутых. Даже если чокнутый сам Чокнутый. Мил выдохся достаточно быстро. Он перестал крутиться и улегся, уткнув глаза в землю. Как в старые добрые времена, когда он был никому не нужен. И когда ему никто не был нужен. – Я не ухожу в полном смысле этого слова, – робко начал Мистер. – Мне от этого не легче. – С тобой остается молодая пантера. – Ага. Вы, наверно, сговорились все. Квар и Бобо то же самое твердят. Ну, Квар, предположим, понятное дело. Я вроде теперь его… Как это по-вашему? – Да как и везде. Зять. – Вот-вот. Зять. А знаешь, что пещерник мне втолковывает? Не поверишь. Я, говорит, без крепкой ячейки общества, без надежного тыла захирею. Друзья друзьями, а ячейка ячейкой. Мил тяжело вздохнул. Ему действительно в последние дни было особенно тяжело. Словно закончилось большое интересное приключение. Друзья уходят кто куда. Грустно. Теперь вот и мутант. Какой-никакой, а товарищ. Проверенный временем и обстоятельствами. Хоть и пованивающий иногда. – Куда уходишь-то? – Надо принимать действительность такой, какой она принимается. – Да тут недалеко, – неопределенно сказал Мистер. – Своих всех забираешь? Мутант коротко кивнул. – Когда? – Пришельцы говорят, что можно прямо сейчас. Мил недоуменно уставился на мутанта: – И что это значит? С каких пор ты стал прислушиваться к мнению Пришельцев? Мутант замялся: – Дело такое… Не хотели тебе раньше времени говорить. Все ночами да ночами. Но… Пойдем лучше. Все увидишь сам. Мил, покрутив когтем у виска, определяя психическое состояние мутанта, все же послушался и двинулся следом. Что-то в последнее время его не слишком посвящают в дела. Все как-то странно и тайно. Одно из двух. Или у всех поехала крыша, или он, Мил, стал никому не нужен. Мистер направлялся прямиком к пещере. Насколько знал Мил, работы комиссии уже практически закончились и делать там было, в принципе, нечего. Особенно жителям с нарушенной психикой. Но мутант уверенно двигался именно к Станции Переработки, и данное обстоятельство немного смутило Мила. Он почувствовал неладное, нечто особенное, не доходя до пещеры метров пятьдесят. Все вокруг было каким-то необычным. Слишком радостным, что ли. Деревья, кустарники и даже трава цвели яркими большими и маленькими цветами. И, насколько хватало глаз, всюду творилось одно и то же. Мил не считал, что сошел с ума. Он был твердо уверен, что до весеннего цветения еще бог знает сколько времени. Следовательно… – Мистер! Черт побери! Что происходит? Мистер остановился у самой пещеры, единственный вход в которую был шагов на двадцать свободным от буйного цветения. – Я ухожу, Чокнутый. И хочу, чтобы ты первым встретил меня. На лице мутанта застыла такая блаженная улыбка, что Мил даже засмотрелся на него. Иногда мутанты бывают весьма симпатичными. Когда захотят. – Я ничего не понимаю. – Он действительно ничего не понимал. – Все просто. – Счастье так и не сошло с морды мутанта. – Все всегда очень просто. Пришельцы сказали нам, мутантам, что если кое-что изменить в схеме пещеры, то можно исполнить наше желание. – Желание? – На Мила нельзя было смотреть без содрогания. В голове все перемешалось, мутанты, цветы, пещера. И как-то не связывалось. – Это у нас наследственное. – Мистер почему-то опустился на колени и погладил траву. – Каждый мутант с самого раннего детства мечтает… Нет, не так. Страстно мечтает стать бабочкой. Смотри… С веселым смехом мутант вскочил и вскинул руки над головой. И словно мир взорвался красками. Сотни, тысячи цветов одновременно взлетели над мутантом и Чокнутым. Тысячи и тысячи бабочек кружили над радостно смеющимся Мистером и ошарашенным Милом. – Эта наша мечта! – Мутант обернулся к белой пантере. – Мы все мечтали стать бабочками. И это то немногое, что мы попросили у джунглей за наше вековое уродство. А теперь мы прекрасны. Мил на секунду зажмурил глаза. Господи, ну конечно. Какой он все-таки глупый. И прав, сто раз прав Мистер, что сделал это. У него и остальных мутантов была мечта. И как хорошо, что она сбылась. Он открыл глаза, но мутанта рядом уже не было. Только гигантский кокон хоровода бабочек кружил вокруг него. И Мил засмеялся. Он был счастлив. Хоть кому-то он помог обрести счастье. Один из цветков оторвался от кокона, подлетел к Милу и сел на переносицу. – Мистер? – осторожно спросил Мил, сводя глаза в кучку. Бабочка медленно махнула крыльями. – Мистер… Мистер… До свидания, бабочка Мистер… И то ли послышалось, то ли почудилось. Тихий шелест, шепот крыльев… – До свидания, Чокнутый… * * * Весь следующий день никто не мог найти Чокнутого. Его обнаружили только на следующее утро. Он лежал рядом с входом в пещеру. Какой-то потерянный. Незнакомый. От всего отрешенный. Таким он и оставался до тех пор, пока не прибыл катер Пришельцев. Из него выскочили Шейла, Квар. Вывалился Бобо. Последним показался человек в черном. – Чокнутый! Ты что? – Квар осторожно потормошил Мила за загривок. – У него была мечта, – тихо ответил Мил, ни на кого не глядя. – О чем ты? – Мистер! Его мечта сбылась. Понимаешь, Квар. Сбылась. Мил поднял морду и посмотрел на Квара. Вожак стаи черных пантер содрогнулся, заглянув в глубину глаз Чокнутого. Такого он не видел никогда за свою долгую жизнь. Он видел радость победы, горечь поражения. Страх, мольбу и любовь. Но такого отчаяния, такой печали Квар не видел за всю свою долгую жизнь. И когда за его спиной вдруг тихо заскулила Шейла, Квар все понял. |