Онлайн книга «Стерва на десерт»
|
Дальше — программист Сереженька. Юный паренек, еще студент. Хрупкий, медлительный. Этот не мог не только потому, что ни за что не справился бы с жилистыми уборщицами, но и потому, что в тот вечер был смертельно пьян. Помню я, как он оседал после каждой стопки и клонил свою буйную головушку на плечи сидящих рядом с ним дам. Не мог! Или он претворялся? А сам был трезв и полон злых умыслов. Что же до его силы, то мало ли какие потенциалы скрывает его тщедушное тело. Следующего кандидата я никак не могла рассматривать отдельно от его напарника и последнего из «черного» списка — господина Санина Сан Саныча. Итак, два электроника Санин и Манин были неразлучны и похожи друг на друга, больше чем две капли воды, ибо были внешне совершенно разными, но при этом все их путали. Манин Петя был помоложе, имел редеющую соломенную шевелюру, усы, как у Ватсона, и стройную фигуру. Санин же напротив был толст, очень мал ростом и черняв. Однако, что-то неуловимое делало их похожими (как нечто делает непохожими идентичных с первого взгляда близнецов). То ли мимика, то ли походка, то ли привычка смотреть не прямо в глаза, а как-то в сторону. Словом, я не знаю, как вам объяснить, вы просто мне поверьте. Сначала пара Санин-Манин показалась мне совершенно бесперспективной. Я просто не могла представить, что один из них, бросив другого, помчится мочить невинных уборщиц, при этом так увлечется этим занятием, что забудет о своем близнеце по крайней мере на 15 минут. Не может такого быть! Санин и Манин даже в туалет ходили вместе, не то что на такое важное мероприятие, как убийство. А если верить следователю, убийца действует в одиночку. Значит, не они. Или они? Один убивал, другой «на шухере» стоял. По этому никто и не застукал убийцу за его тошнотворным занятием. Вот и выходит, что все пятеро очень даже могли… И даже выходит, что в нашем отделе одни подозрительные личности работают. А еще выходит, что у меня больное воображение, и что Шерлок Холмс может спать спокойно — я ни за что не смогу составить ему конкуренцию. Вот на такой далеко не оптимистической ноте я и закончила свои дедуктивные изыскания. После чего обратила взор на приятельниц. — Как настроение? — бодро молвила я. — Норма-а-ально, — протянули они без всякого энтузиазма. Я замолкла, не зная, что еще сказать. Пока подбирала не такой банальный, как предыдущий, вопрос, тишину нарушила Маринка. — Смотрите, — вяло, совсем ни как обычно, проговорила она и ткнула пальчиком в мутное окно. Так же нехотя мы проследили за движением ее перста. — Чего там? — Три незнакомых мужчинки. Встрепенулась только Маруся, да и та скорее по привычке рефлексировать на все слова с корнем «муж». — И куда они? — К крыльцу идут, что-то с собой тащат. Большое. — Труп? — хмыкнула Княжна, проявив несвойственный ей черный юмор. К окошку подошла Марья, пронаблюдала, как незнакомцы вошли в здании института, и выдала: — Это шабашники. Ремонт у нас на втором этаже делают. — А, — разочарованно протянули мы. Теперь все, что не связанно с преступлениями, нас мало интересовало. Хотя, как я успела заметить, двое из троицы внимания заслуживали. Один был брюнетом — как я люблю, правда, несколько полноватым — что я не люблю. Второй же был еще лучше: имел прекрасную фигуру и веселенькую мелированную стрижку. Эх, в другие, более спокойные, времена мы бы с Марусей, тесня друг друга, вывалились за дверь и, перепрыгивая через две ступеньки, понеслись бы на второй этаж. Там по нюху и Марусиному наитию отыскали бы помещение, в котором парни шабашат, а, найдя, жеманясь и хихикая, пригласили бы их испить чаю. Вот такие мы вертихвостки! Но только не теперь. Теперь мы серьезные, почти угрюмые, и на мужчин, даже таких молодых-пригожих, не делаем стойку. Просто удивительно. — Просто удивительно, — прочитала мои мысли Эмма Петровна. — Что это вы дамы таких гарных хлопцев проигнорировали? — Не до этого сейчас, Эмма Петровна, — сурово ответила Маруся. — Не до баловства. — Тебе бы вообще, дорогуша, баловаться пора прекратить. Не девочка ведь, 35 скоро стукнет, а все туда же, глазки бы парням строить. — 35 не 50, можно и построить, — с ударением на слове «пятьдесят» протянула Маруся. Типа, нам до вашего полтинника еще жить и жить, не одному успеем голову вскружить. — И тебе 50 будет, не волнуйся. А от привычек своих профурсеточных пора избавляться уже сейчас. — Вы тут матом не ругайтесь, Эмма Петровна, — обиделась на незнакомое слово Маруся. — И не вам советы давать, вы в мужчинах ничего не смыслите… — Это почему же? — возмутилась бывшая учительница. — Только потому, что я не была замужем? — Конечно, — с чувством превосходства ответила Маруся. — Е-рун-да! Вот Лелька тоже не была, а вы с открытыми ртами об ее любовных приключениях слушаете, да еще советов спрашиваете. Ну вот. И до меня добрались! Я вжала голову в плечи и попыталась не дышать — авось, пронесет. Но, не пронесло. — Лель, — возопила Маруся. — Ну, хоть ты скажи ей, что ваше поколение, от ихнего отличается, как, как, как… «Мурзилка» от «Плейбоя»! — Брейк, господа, — я сделала попытку утихомирить спорщиц, но не тут-то было. — Вам Эмма Петровна полагалось замуж девственницами выходить. — Прекрати, Маруся, — предостерегла представительница поколения «Мурзилки». — Я пошлости не потерплю. — Да вы даже от слова «секс» краснеете. — Хватит! — прокричала Эмма Петровна, заливаясь краской. — Секс, секс, секс! — А ну прекратите! — прикрикнула я. Все остальные с радостным любопытством молчали и ждали продолжения. Княжна даже шею вытянула, чтобы ничего не пропустить — как-никак таких стычек в нашей комнате еще не было. — И «Камасутру», поди, не читали? — Зато я читала Пастернака и Ахматову. — А что такое презерватив вы знаете? — Знаю. — А видели? — Видела. — Может, и покупали даже? — Да как ты… — Замолчите! Обе! — гаркнула я. Маруся закрыла рот, Эмма Петровна наоборот открыла, чтобы глотнуть воздуха. Остальные застыли в немом ожидании. — А ты чего раскричалась? Командир нашлась, — зло зыркнула на меня Маруся, но, судя по всему, она уже поуспокоилась и начала приходить в себя. — Мы просто спорим. Да, Эмма Петровна? |